Будьте непоколебимы в справедливости, свидетельствуйте за Аллаха, даже если это будет против вас самих, или ваших родителей и родственников.

Значит, в «Рай» попадут или все, или никто…

Джип с огромным двуствольным пулеметом выскочил из-за пригорка внезапно, словно джин из бутылки. Завизжали тормоза, пулеметчик откинул брезент, ухватился за рукоятки, загрохотала очередь. Абдулла немедленно подорвал заряд, к небу устремился огненный сноп. Наемники без команды открыли огонь и в мгновение ока изрешетили разведчиков. Пламя охватило пикап, к серому мрачному небу потянулся густой черный дым.

«Началось, — с грустью подумал Джарваль, — теперь уже ничего не изменить и придется идти до конца».

Он оторвал от глаз бинокля и велел Асуру принести еще чаю.

Хорошая оптика! Гораздо лучше, чем все, что было у него до личной встречи с цэрэушником.

Как минимум час ничего интересного не произойдет. Лишившись разведки, охрана конвоя должна успеть подготовится к бою. Значит, можно немного расслабиться. Наемники застыли в окопах, которые пришлось рыть всю ночь напролет. Засада получилась основательная, так просто его людей не победить. Придется очень сильно напрячься и потратить уйму времени.

Но, как всегда, основная сила Джарваля — его гвардия личных телохранителей — сейчас находилась совсем в ином месте. Около десятка наблюдателей, разбросанных на большом расстоянии друг от друга вдоль дороги, отслеживали перемещение конвоя. Неверные предсказуемы. Основная часть груза и гражданские будут брошены в пустыне под охраной горстки солдат. Основные силы вступят в бой с дикарями, преградившими путь колонне, и уничтожат их.

Был бы Джарваль глуп, как считают неверные, он бы напал на колонну еще во время движения. Как результат, было бы очень много невинных жертв и сгоревших автомобилей с грузом.

Но эмир не настолько бездарен и гораздо выше ценит человеческую жизнь, чем считают другие. Поэтому в окопы посажены не самые лучшие представители рода человеческого, всевозможный сброд — бандиты, уголовники, грабители и убийцы. Все, кто пришел к Джарвалю ради наживы.

Эмир давно искал хорошую потасовку, чтобы избавиться от обузы, тщательно лелеемой и оберегаемой от тяжелых физических работ, непосильных нагрузок и умственного труда. И такая жизнь имеет ценность, ее обладатель должен расстаться с этим миром исключительно во благо эмира и его подданых.

Гяуры провозились гораздо дольше необходимого, грузовики показались только через два с половиной часа. Солнце уже поднялось над горизонтом и обеспечило прекрасную видимость сражения.

Почти сразу Джарваля ждало глубокое разочарование: его самые глупые наемники почти сумели справиться с элитными бойцами Метрополии. Неплохо сражались и американцы, маленький броневичок сумел нанести приличное поражение двум грузовикам, полностью их обездвижив. К сожалению спасти его не удалось, охранники колонны сильно обиделись и закусили удила. Бой разгорелся нешуточный, американцам пришлось быстро отступать, бросив подбитый экстрим-трак догорать на поле боя.

Неужели он сильно переоценил неверных?

Получив отпор, охрана колонны принялась занимать оборону, рассредоточив грузовики и выпустив пехоту. Джарваль ждал этого момента. Теперь должна начаться вялая перестрелка, которая рано или поздно закончится тем, что одна из противоборствующих сторон примет решение отступить, а вторая сторона не решится за ними последовать. Очень глупо и недальновидно. Конечно, еще оставался малюсенький шанс на военную хитрость неверных, но даже в этом случае победа им обойдется недешево. Вся хваленая доблесть на поверку оказалась пустой бравадой.

Он был почти уверен, что охрана конвоя сметет его наемников одним быстрым и решительным ударом. Но нет, гяуры оказались трусами. Иногда осторожность вредна, ибо застит глаза и лишает возможности победить врага с наскока.

Увлеченный наблюдением, он пропустил красную ракету, сообщавшую о начале нападения его лучших бойцов на брошенную в пустыне часть колонны. Об этом факте скромно сообщил Асур.

— Выдвигаемся, — немедленно скомандовал Джарваль.

Его личный бронеход уже давно стоял наготове. Захват лагеря — дело быстрое, пока доберемся, там уже все будет кончено. А здесь от него больше ничего не зависит.

27 февраля 32 года.

Утро, но немножко позже.

Вот тут я по настоящему струхнула. «Фашисты» почти в полном составе на войну ушли, а ну как погибнут там, кто нас охранять будет? Пятерых мальчишек они оставили. Это просто ни в какие ворота не лезет!

Одним словом, я очень сильно разозлилась на Быкова и решила со злости высказать Чекисту все, что я о нем думаю. Глянула на того — чернее тучи. Видать, тоже недоволен распоряжением Эмиссара, но субординация есть субординация.