Но это было «светлым будущим», а пока Вера изо всех сил вникала в разные науки (ну и химичила потихоньку что-то «новое и передовое»). И ей никто в этом деле не мешал — то есть с вопросами их НТК к ней никто не приставал. Хотя вопросы к ней уже появились — однако они пока были сочтены «не особо срочными».

Но «не срочные» вовсе не означало, что заниматься ими не нужно. Лаврентий Павлович, получив «предварительный ответ» от товарища Сталина, решил про Старуху узнать побольше, хотя бы для того, чтобы самому понять как и зачем она все эти бумажки написала. Ведь, как в свое время охарактеризовал его Сталину товарищ Багиров, «товарищ Берия старается глубоко вникнуть в любую поставленную перед ним задачу, рассматривая ее со всех сторон и оценивая в том числе и возможные отрицательные результаты ее решения», поэтому и эту «задачу» Лаврентий Павлович решил рассмотреть «с другой стороны». Поскольку своего мнения у него еще не было, он просто внимательно побеседовал с большинством профессоров факультета, расспрашивая их о том, что они думают об этой девушке…

Николай Дмитриевич просто рассыпался в похвалах:

— Вера Андреевна очень, очень способная студентка. Много читает, в том числе и практически всю зарубежную литературу по химии, да и память у нее прекрасная. А еще она, я бы сказал, исключительно везучая: ведь подобрать катализаторы к любой реакции крайне сложно поскольку вообще никто не знает как эти катализаторы работают. Приходится проверять сотни, тысячи различных веществ — а ей удалось буквально за полгода минимум для трех очень важным реакций их найти. Даже для четырех, хотя я вообще не понимаю, как она смогла выйти на катализатор для полиэтилена. Но тут, думаю, ей серьезно помогла ее общественная деятельность в комсомоле — точнее, ее умение общаться с людьми. У нее подруга хорошая — аспирантка профессора Каблукова, которая как раз химией металлов занимается…

А профессор Млодзиевский выдал совершенно другую характеристику «студентки Синицкой»:

— Девушка, несомненно, весьма талантлива, но уж больно хитра и расчетлива. Конечно, с ее внешностью… но она даже этим весьма, знаете ли, расчетливо пользуется. Я-то по началу считал ее деревенской простушкой, с огромным трудом все же постигающей азы науки, но теперь, задним числом, мнение свое коренным образом поменял.

— И как?

— Я… вы ведь в НТК в курсе, чем она занимается, я в производственном плане имею в виду? Ну так вот, когда она пришла к нам с просьбой рассчитать термодинамику своего бутанового реактора, я решил, что она даже не понимает о чем просит. А теперь я абсолютно уверен, что она прекрасно понимала задачу, более того, она даже постановку задачи оформила так, что никаких двусмысленностей и возникнуть не могло. Но задачу она сформулирована… да, на уровне выпускницы деревенской школы. Внешне так постановка выглядела — но… как бы вам объяснить-то… она очень четко описала граничные условия, указала на временные характеристики термодинамических процессов, исследовать которые всем нам и в голову бы не пришло если бы на них она особый акцент не сделала, собрала и верно скомпоновала все необходимые для решения задачи данные. Я совершенно уверен, что она уже тогда была в состоянии решить эту задачу самостоятельно, но, прикинув объемы необходимых вычислений, просто спихнула ее на тех, кто мог эти вычисления провести достаточно быстро, то есть на нас. И, должен сказать, так четко расставила рамки, что мы, по сути дела, просто поработали для нее расчетчиками.

— А в то, что она действительно не понимала, как такую задачу решать, вы теперь не верите?

— Теперь — точно не верю. В прошлом году Вера с трудом смогла сдать экзамены по физике и по математике, точнее, по математике ей зачет авансом поставили, под обещание, что она за лето наверстает. Но сейчас, когда мы учебные программы перестали подстраивать под безграмотных выпускников пролетарских школ… извините.

— Я понял, что вы хотели сказать, продолжайте, не волнуйтесь.

— Так вот, теперь, когда учебные программы у нас стали весьма напряженными, рассчитанными не просто на уровень выпускников гимназий, а на лучших таких выпускников, то у нее все проблемы с усвоением материала будто испарились. Я теперь думаю, что на просто была не в состоянии воспринять изложение науки на уровне младшей школы, точнее, она не понимала, к чему такое упрощение и, соответственно, и ответы не могла сформулировать на таком примитивном, что ли, уровне — а мы просто не понимали, что она не в состоянии столь сильно примитизировать нужные и верные ответы, которые, она, несомненно, знала. Мне иногда даже казаться стало, что по каким-то вопросам она и преподавателям в знаниях не уступит. Тут давеча был случай… к стыду своему я на лекции в выкладках немного… ошибся, а материал я давал совершенно новый для второго курса, такой, какой в прошлом году только на четвертом едва касаться начинали. И вот Вера буквально мимоходом меня поправила. Причем, я бы сказал, специально поправила так, чтобы другие студенты не заметили где я оплошал… Но это значит, что этот материал она уже знала! И не просто знала, а понимала минимум на уровне выпускника кафедры общей физики, и не любого выпускника, а специально этой проблематикой занимающегося! Но она же вообще на химическом отделении учится, ее вопросы термодинамики вроде и не касаются… То есть, как показал опыт каучуковой установки, все же касаются — но кто из химиков об этом вообще знает?

— То есть вы считаете…

— Я считаю, что девочка невероятно талантлива, но еще и хитра как лиса — что позволяет ей изрядно лениться. Она — я на это в последнее время все больше внимания обращаю — всегда старается переложить работу рутинную на других. И ведь перекладывает! Ну кто может отказать такой маленькой девочке-лапочке? А если умильное личико в каком-то деле не срабатывает, то она мгновенно превращается в суровую и непреклонную комсомольскую активистку, готовую непослушных вообще… в общем, и за дисциплиной комсомольской она следит весьма сурово.

А интереснее всего про Веру высказался профессор Каблуков:

— Очень непростая девушка, хотя талант несомненный. И в химии, и в… Вы знаете, мне кажется, что она что-то задумала. То есть сделать задумала какое-то важное открытие в химии, я имею в виду. И она точно знает, чего хочет, но изрядную часть своих талантов использует… как бы вамсказать-то… она как-то заставляет других людей ей помогать. Нет, она как-то все поворачивает таким образом, что другие люди считают необходимым ей всячески помогать, вот так верно. У меня есть аспирантка, Александра Васильевна, тоже исключительно талантливая девушка. И Александра Васильевна сейчас уже работу свою диссертационную практически закончила… не без помощи веры Андреевны, конечно, причем помощи существенной — но она, я Александру Васильевну имею в виду, сейчас о защите и не думает, хотя могла бы уже летом перейти к работе в качестве научного сотрудника и, как мы надеемся, преподавателя на нашей кафедре. Но она наоборот настойчиво просит ее оставить еще на год в аспирантуре, и делает это для того, чтобы освободить себе больше времени в работе на Старуху! При том, что как аспирантка она получает всего пятьдесят рублей стипендии, а на кафедре сейчас можно не меньше пятисот рублей получать…

— Ну, с зарплатой тут все понятно, но вы правы, умеет Старуха людей за собой вести.

— Что понятно? Я, честно говоря, не совсем представляю, как с нынешними ценами на пятьдесят рублей вообще прожить можно.

— Можно, если есть и другие источники дохода, а у Старухи… ведь все премии сотрудникам факультета как раз из таких источников, которые Вера Андреевна и придумала, и выплачиваются. Но это к слову, а вам, мне кажется, стоит просьбу Александры… забыл отчество, но вы поняли… в общем просьбу эту удовлетворить. А возможно и по другому сделать: звание кандидата наук ей присвоить раз уж она работу сделала — и направить ее в докторантуру.

— У нас на факультете ее нет.

— Нет? Сделаем, неужели в университете профессоров для этого нехватка? Ученый совет здесь будет, мне кажется, весьма авторитетный…

— Наркомат будет против.

— Но факультет-то в подчинение НТК, а не наркомата? Вот я, как начальник НТК, приказ и подпишу. Давайте где-нибудь в конце недели соберем совет факультета, детали обсудим…

Вообще-то начальник НТК много с кем на факультете поговорить успел и узнал, что Вера-Старуха — девушка, обладающая просто массой различных талантов. И общительная, и веселая, в умеющая очень интересно и доходчиво разные вещи объяснять — но все же целостная картина у него так и не сложилась. Но и того, что узнать удалось, было «для начала» достаточно — и он поспешил обретенными знаниями поделиться. Но, похоже, пришел он делиться не в самое подходящее время: сказать, что товарищ Сталин был очень зол — было бы сильным преуменьшением того, что прочувствовал на себе Лаврентий Павлович. Поэтому вернулся он из Кремля и сам в настроении весьма отвратительном. И вероятно поэтому в голове у него начали возникать мысли под стать настроению…