— Любишь ты говорить красиво, но ведь все эти техпроцессы ты же придумала! И меня всему именно ты и научила, так что насчет того, что никто кроме меня…

— Будь ты помладше, я бы тебя ударила больно, сугубо в воспитательных целях. Я придумала… и даже не придумала, а повторила придуманные другими химиками реакции, и смогла их как-то объединить в общий процесс. Но именно технологию, массовую технологию разрабатывала ты, и я, хотя и понимаю примерно, как там все, в детали не вникала. И не вникну, мне просто некогда –раз, и два — я еще многого, что для вникания в технологии нужно, просто не выучила. Не забывай: я всего лишь студентка!

— Ты еще скажи «обычная студентка». Мне что-то раньше не попадались студентки, которые — чтобы подругу утешить — автомобили подругам покупают.

— А теперь попалась, и глупо этим не воспользоваться. Так что с завтрашнего дня занимаемся обучением управлению автомобилем…

А с Сашей Вера стала «плотно заниматься» уже в январе: все же Георгий Федорович выбил (или выклянчил) у Лаврентия Павловича средства на постройку «дудки» в Рязанской области. Выкопать колодец — пусть даже довольно глубокий — работа не самая сложная. И не очень сложно было перевезти сотню тонн песка и камней вперемешку с каким-то уж совершенно худосочным углем из Скопина в Лианозово. А вот все прочее…

Саше Вера суть процессов объяснила очень просто:

— В этой земле много очень нужного мне металла. Очень много: в каждой тонне его может оказаться и пять граммов, и даже пятьдесят, а если уголь этот прашивый отделить, то в нем и по полкило на тонну окажется…

— Что-то не очень много…

— Поясняю: немцы его в этом году уже добыли целый грамм, и добыли они его из нескольких тонн руды, которую еще пришлось аж из Норвегии тащить — после чего буквально до потолка от радости прыгали. А тут его вон сколько! К тому же в качестве отходов ты получишь молибден в промышленных количествах, селен, уран, серебро, кобальт, никель, цинк… еще, конечно, железа много — но как его убрать, ты сама лучше всех знаешь.

— Я поняла. А химию процессов ты мне расскажешь?

— Саш, я тебе кто? Академик или все же студентка? Я знаю, что мне нужен металл, и знаю, что он в этой куче земли есть. А как его из этой кучи вытащить, знаешь ты. И вытащишь…

Иван Алексеевич Каблуков, после того как Саша ему рассказала о новой поставленной Верой перед ней задаче, поинтересовался:

— Вера Андреевна, а зачем вам этот металл? Мне Александра Васильевна сказала, какие средства вы предполагаете на его добычу направить…

— Иван Алексеевич, вы же знаете, что у немцев с экономикой. То есть нет у них никакой экономики, они и выживают-то с трудом. Но металл этот добыли, он у них получился чуть не по цене золота — а немцы — народ прижимистый, просто так деньги на ветер выбрасывать не хотят. Значит они знают, зачем он им нужен.

— И вы знаете?

— Я пока лишь догадываюсь… То есть я прочитала, что они про этот металл изучить успели, и есть у меня смутные подозрения…

— Тогда достаточно: ваши смутные подозрения как-то быстро превращаются в грандиозные открытия, — усмехнулся профессор. — Но если вы что-то интересное откроете, то не сочтите за труд и мне рассказать… если все же НТК мне допуск даст. Интересно же, зачем он немцам так потребовался.

— Если мои подозрения оправдаются… если после этого Куйбышев Саше не вручит орден, то я его в лицо и публично назову жмотом и крохобором. И даже в него плюну!

— Ну плеваться-то не обязательно… хотя, думаю, я бы вас в этом и поддержал. Если бы не Лаврентий Павлович, то у нас половину бы исследований пришлось отменить, если не больше… Но у меня теперь к вам вопрос как к комсомольскому вождю… к университетскому комсомольскому вождю: как по вашему, а мне можно доверить часть этой работы? Я бы Александре Васильевне с удовольствием бы помог… даже безвозмездно бы помог.

— Ничего не выйдет, — хмыкнула Вера, — никакой безвозмездной помощи нам не надо. Я вас, раз уж вам так интересно, просто включу в группу разработчиков проекта, со стандартной оплатой. Как говорил наш общий вождь, каждый труд должен быть оплачен в соответствии с нанесенной этим трудом пользой для общества. А какую вы пользу нанести можете, я прекрасно знаю.

— Даже так? Спасибо. А тогда еще один вопрос: а вы не хотели бы включить в какую-нибудь проектную группу Владимира Николаевича Ипатьева? Он весьма интересовался некоторыми вашими работами. Он, конечно, не молод…

— Я и сама, как известно, старуха, для меня возраст — это какие-то циферки в анкете. И очень хорошо, что вы о нем вспомнили: завтра же… нет, уже сегодня у Лаврентия Павловича уговорю включить его в состав экспертной комиссии НТК. Есть такие вещи, которые откладывать категорически нельзя. А эта в таком списке вообще стоит на первом месте…

В школе Вера Андреевка очень любила задавать ученикам вопрос, который ей попался в какой-то брошюре для подготовки к химическим олимпиадам: «какой удобрение можно произвести из воздуха и воды». Вопрос вообще-то был простейший, и Вера Андреевна радовалась тому, что почти все ее ученики на него отвечали почти даже не задумываясь. Но за все десять с лишним лет ее работы учителем лишь однажды одна девочка задала пару «уточняющих вопросов»: можно ли использовать катализаторы (вопрос понятный и действительно важный) и «а сколько у нас есть энергии» — а вот это было на самом деле самым важным. У девочки мать работала начальником заводской химлаборатории и, вероятно, кое-что сумела дочери объяснить про химию. А химия — это в первую очередь энергия, что же до «большой химии», то это просто прорва энергии, без нее химия вообще существовать не может.