— И как мы это будем тащить до города? — кисло спросил мечник. — Есть предложения?

— Никаких. Может, они были у сопровождавшей нас команды, но, думается мне, даже они не рассчитывали, что она будет такой огромной. Скорее всего, орки тащили ее на плечах всем племенем.

Глебос выругался.

— Уходим, — выплюнул он. — кошельки у команды я уже срезал, пространственные сумки и артефакт для заметания следов забрал, так что больше нас ничего не держит.

— Погоди, — поднял я руку. — Кажется, у меня есть мысль, что делать с этим сокровищем.

Итак, задача — спрятать здоровенную наковальню. И это в условиях ограниченного времени, потому что сюда наверняка уже бегут авантюристы, которые находились поблизости. И наверняка кто-нибудь бежит от ворот, или из города скачет, чтобы завтра на вопрос начальника охранной гвардии «Что это там грохотало вчерашним вечером у орков, на северо-востоке?» ответить что-то вразумительнее, чем «э-э-э».

Будь у нас куча времени, мы бы собрали более-менее уцелевшие столбы, оставшиеся от частокола, и укатили бы наковальню до глубокой ямы, которую вырыли в неприметном месте. Даже замаскировали бы яму с артефактом кусками дерна.

В условиях ограниченного времени у нас было не больше часа, а то и меньше, поэтому яму мы не выкопали.

Хотя, сама яма у нас была.

— Ты хочешь скинуть артефакт стоимостью в несколько сотен золотых… туда? — ткнул пальцем Глебос в отхожую яму. Если раньше здесь и было что-то вроде шатра или забора, то молнии это все перемололи и смели.

Орков было много. И три-четыре месяца, что племя провело здесь, монстры хорошо кушали и соответственно — заполняли яму.

— Это не лишит наковальню характеристик, и не уменьшит ее стоимости. Зато может скрыть от посторонних взглядов. Если это место посетит человек, который будет знать, что здесь была наковальня, он скорее решит, что ее забрал тот, кто приходил сюда. Люди могут перерыть весь лагерь, но в отхожую яму вряд ли полезут.

— Действительно, — пробормотал Глебос, — я даже самого нелюбимого и жалкого слугу не отправил бы в яму, чтобы тот проверил ее на наличие артефакта. Но как мы его сюда переместим?

— С помощью наших мертвых друзей, — кивнул я на нескольких мертвецов, которые по-пластунски ползли к нам, пробираясь через обломки толстых шатровых балок и тела сородичей.

— А доставать как?

— Придумаем потом. Сейчас надо заняться другим.

Глебос вздохнул:

— Пожалуй, ты прав. Так и поступим.

У меня длинного мотка веревки не нашлось — я не обладал столь безмерной запасливостью и предусмотрительностью, чтобы носить с собой вещи на все случаи жизни. Глебос и вовсе таскался с тощим заплечным мешком, в котором лежал артефакт, правило для меча и суточный паек. Но вокруг нас был постоянный лагерь орков. Здесь была и дубленая кожа, из которой они делали доспехи, и инструменты для работы с ней, и дрова для костров. Разумеется, и запасы веревок нашлись: и плетеные из пеньки канаты, которыми запястья огру связать можно, и мотки тонкой веревки, подходящей для наших целей.

Минут тридцать ушло, чтобы соорудить петли, привязать одни концы к специальному кольцу на наковальне, а другие — накинуть мертвецам на туловище, притягивая лапы к поясу, а кому — на шею. И то, большую часть времени мы подтаскивали и подманивали мертвецов к артефакту. Пришлось упокоить четырех орков из патрулей, которые вышли на устроенный фейерверк, обнаружили разрушенное поселение и обезумели. Мертвецам перебили колени и тоже впрягли их в воз.

Наконец все было готово — тринадцать мощных орочьих зомби скребли когтями землю, пытаясь добраться до нас, но скорее вскапывали землю. Веревки были натянуты, как готовые порваться струны гитары, но если наковальня и ползла вперед, то это было неощутимо для стороннего наблюдателя.

— Нужно помогать, — пробормотал Глебос. Я недоверчиво хмыкнул — как тут поможешь, когда весь план летит к чертям? Но все же сделал из оставшейся веревки аркан, раскрутил, и со второго раза накинул его на узкую середину часть артефакта.

Глебос зачем-то поплевал на руки, взялся за веревку справа, я — слева, а потом — потянули. Мои потуги, несмотря на все принятые зелья и пройденные тренировки, едва ли превышали усилия, которые может приложить взрослый мужчина из тех, кто не стремится к архетипу, но Глебос напрягся и потянул так, что наковальня дрогнула и поползла по земле, со скрипом проходясь по камешкам. Я отпустил канат, но наковальня по-прежнему ползла вперед, помаленьку набирая скорость — зомби почувствовали близость живых, приникли к земле и сгорбились, чтобы перенести часть давления петли на плечи и спину, и поползли, глубоко втыкая когти в землю.

Мне дела не нашлось, потому я взвалил на себя ношу руководителя.

— Плавнее, Глебос! От того, что ты тратишь силы на рывки, наковальня быстрее двигаться не будет!

Пацан ожег меня недобрым взглядом, но ничего не сказал. А я тем временем продолжал:

— Кто бы мог подумать, что ты способен потянуть столь тяжелую ношу. Сильнее вбивай ноги в землю! Чего ты их вколачиваешь лишь до середины стопы? Ты можешь больше! — едва ли не кричу я, и качаю головой. — Ты так покраснел, что еще немного, и тебя можно будет принять за демона. Не переставай дышать! Вот так, но не забывай тянуть! О боги, да моя бабушка справилась бы с этой задачей лучше!