И не только колясок, теперь в «гарантированный бесплатный набор благ» входили и две детских кроватки, которые, к тому же, в процессе вырастания детишек так же бесплатно заменялись на более крупные модели. И по этому поводу у Веры произошел небольшой конфликт с Валентином Ильичем: Председатель Госплана, прикинув затраты на такой проект, остался сильно недоволен — а Вера была еще более недовольна тем, что «пакет благ» не удалось распространить на всех младенцев и матерей. И спор не перешел в вульгарное рукоприкладство лишь по той причине, что велся он по телефону:

— Вера, у нас в стране каждый год рождается почти по шесть миллионов человек. И если государство всех младенцев будет за свой счет всем обеспечивать, то нам буквально не на что будет промышленность развивать и сельское хозяйство!

— Недопонимание момента в ваших словах я слышу, — Вера едва не впала в ярость, но решила, что «драка по телефону» будет контрпродуктивной. — Уже сейчас стоимость такого пакета не превышает ста восьмидесяти рублей на одного ребенка, а мы уже прямые дотации семьям с детьми обеспечиваем в размере более пятисот рублей. Так что потратим мы на будущее нашей страны три миллиарда в год или четыре — разницы практически никакой. И это я еще не беру в расчет затраты на медицину, детсады и школы, прочее все такое…

— У нас сейчас нет лишних миллиардов!

— Лишних у нас никогда не будет, но ваша, между прочим, задача состоит в распределении миллиардов совершенно нелишних максимально эффективным образом.

— Ну хорошо, зайдем с другой стороны. У нас сейчас, между прочим, идет война…

— Я что-то такое слышала…

— Зараза! Но ты все же дослушай: и из-за войны у нас хоть какое-то производство колясок осталось лишь в Яхроме, да и то потому, что к станкам там встали старшеклассники и женщины. А все остальные заводы, где делались эти чертовы коляски, полностью перешли на выпуск военной продукции, и между прочим, приказ об этом переходе ты же и отдала. И вот поэтому мы физически не можем обеспечить народ колясками. Ни бесплатными, ни за деньги — вообще никакими! И кроватками — тоже обеспечить не можем! У нас сейчас их делать просто некому!

— Ну а орать-то зачем? Я и сама знаю, что производство остановлено, но это не повод…

— Вера, ты вообще меня слышишь?

— Вообще — слышу, но остаюсь при своем единственно верном мнении.

— Я гляжу, что ты, родив близнецов, щедро поделилась с ними мозгами и перестала воспринимать самые очевидные объяснения.

— Я-то не перестала, а вот вы почему-то забыли, что кое-кто не просто сидит в удобном кресле в Госплане, и этот кое-кто — не будем показывать пальцем на вас — должен наше производство планировать. Исходя из имеющихся ресурсов — а с материальными ресурсами у нас все не так уж и плохо.

— Еще раз объясняю: у нас нет людей!

— Люди есть, вы их просто не замечаете. А вот мне приходится их замечать, так что давайте так договоримся: я налаживаю производство колясок, а вы — после этого — объясните руководству страны, почему их надо будет людям бесплатно выдавать.

— Людей нет! И мы их тебе выделять не будем!

— Да успокойтесь вы, если мне будет нужно, то я сама людей рожу. Я это делать уже неплохо умею…

— Тьфу! Ладно, выйдешь из отпуска — тогда и поговорим!

В трубке раздались короткие гудки, Вера задумчиво на нее посмотрела и аккуратно положила ее на телефонный аппарат.

— С кем это ты сейчас ругалась? — поинтересовался Витя, только что вернувшийся с работы.

— Да так… Вить, а ваше производство может сверх плана изготовить десяток пластавтоматов небольших, кубиков так на пятьсот?

— Сверх плана мы уже вообще ничего изготовить не в состоянии, сама знаешь: на заводе опытном уже рабочий день официально установлен десятичасовой, а по факту все работают уже по двенадцать. Профсоюзники даже график обеденных перерывов разработали такой, что производство вообще не останавливается круглосуточно, и спасибо ремонтникам, которые довели интервал между техобслуживаниями до десяти дней на большинстве станков! И тебе, кстати, тоже спасибо за капроновые шестерни — но что-то еще сделать наш заводик просто не в состоянии. Но если тебя совсем уж где-то прижимает, то можно попробовать в Комсомольске с парнями договориться, у них в любительском КБ небольшой резерв мощностей точно имеется.

— На авиазаводе и резерв? Да за такое им не только уши оборвать надо, а и кое-что другое: в стране самолетов не хватает…

— Ты на ребят не клевещи, они тоже по двенадцать часов работают и завод выпуск самолетов серьезно нарастил. Но резерв там вообще не на заводе, а в ФЗУ и в техникуме, где корейцев они же обучают. Станки там, конечно, примитивные, большей частью вообще настольные из германской поставки, и для самолетов на них ничего делать нельзя — но в любом случае в ФЗУ станки используются не круглосуточно. Можно, думаю, с корейцами отдельно договориться, чтобы они побольше учащихся прислали, и тогда там кое-что по мелочи… а высвободившиеся мощности на том же судостроительном, например…

— Точно, не зря я именно за тебя замуж вышла. Я как раз про школьников думала и учащихся ФЗУ… а если получится с Кимом еще и про людей дополнительных договориться… и с Мао тоже…

— Но ты же не собираешься сейчас в Корею или в Китай?

— Я даже в гастроном соседний не собираюсь… но Ирсен должен на днях в Москву приехать со своими дивизиями… уж пару часов для того, чтобы с ним поговорить, я как-нибудь выкрою. Ужинать будешь? Сегодня новая повариха, которую Даша нам прислала, ужин сготовила вполне даже съедобный. Курица тушеная с капустой.