– Поднимите руки! – скомандовал один из подошедших, – Следовать за мной!

По его знакам отличия мне стало понятно, что это российская десантно-штурмовая разведывательная рота, захватившая Бело Церковский истребительный авиационный полк. Сдавшихся в плен солдат территориальной обороны, после проверки документов заперли в замаскированном ангаре, меня же привели к командиру в другой ангар. За столом сидел военный со звездами подполковника и с интересом рассматривал меня. После минутного молчания спросил:

– У тебя хоть есть что ни будь объясняющее твою личность? – в его серьезных глазах мелькнуло любопытство.

– Так точно товарищ подполковник! – выпалил я и положил на стол сложенное в четверо назначение военкомата и военный билет. Подполковник развернул сложенный лист, внимательно прочитал, полистал записи в военном билете.

– Гм, ты служил в авиационном училище для иностранных слушателей в Канте, Киргизстан, в подчинении Генерал-майора Макарова, так?

– Так точно! – выпалил я, – И он, когда прилетал с инспекцией к нам в Кант, любил летать на самолете под моим техническим обслуживанием.

– В связи с чем, такая честь тебе, Баран Валентин Юрьевич?

– Я по специальности инженер лейтенантом прибыл на базу училища с качественным запасом знаний авиационной техники, что получил в Уфимском авиационном институте, имени Серго Орджоникидзе, поэтому он доверял моей чешской учебной машине Л-29, а значит и мне тоже.

– А вот, что за специальность такая у тебя?

– Не основная специальность, но зато военная техническая, звучит и пишется так: “Эксплуатация и ремонт летательных аппаратов и двигательных установок”.

– Да тебе сам бог велел оставаться на сверхсрочную, почему не остался? – более деловитым тоном спрашивал командир. Я понял, что у нас завязывалась доверительная беседа, к чему бы это?

– У меня болела в это время мать и мне пришлось ухаживать за ней, вот и не остался, а сейчас уже довольно поздно мне пятьдесят пять лет. – С какой-то грустинкой в голосе произнес я.

– Вашу страну, нашпигованную агентами ЦРУ, и МИ-6, безжалостно толкают в мясорубку, пичкают оружием, правда устаревшим, которого не жалко бросить в утиль, как и ваше мужское население. Этим негодяям не жалко никого на Украине. Мы также знаем, что за территорию эту идет безжалостная борьба между США и Британией, особенно среди ЦРУ и МИ-6, сплошной договорняк. Борьба за распыл денег, выделяемых Америкой и Лондоном на войну. Нас интересуют эти разногласия, поэтому я предлагаю тебе вернуться в Киев домой, как ты согласен?

– Простите, товарищ подполковник, меня же схватят, как дезертира и сожгут живем на кресте! – моему возмущению не было предела.

– Не мути воду, капитан, если ничего не знаешь, я не буду давать тебе невыполнимых заданий, так вот слушай… – И подполковник изложил в подробных деталях, что и как мне предстоит реабилитироваться перед военной призывной администрацией. И в конце концов подполковник пожал мне руку и пожелал успехов в моей новой командировке уже к себе домой. Все тот же командир отряда проводил меня из захваченного военного городка, пожелав удачи. Я с той же дорожной сумкой полной американских рублей, выданных мне для трат на внедрение во вражеские закрома шпионских терок между самыми могущественными разведками мира ЦРУ и МИ-6. О чем я не мог свести во едино то, что такие ответственные задания ФСБ не может давать первому встречному, и спросил подполковника об этом. И получил ответ, что в сложившейся ситуации, когда наш агент был застрелен некомпетентным снайпером, в тот самый момент, когда я с отрядом подходил к захваченной базе, выбора у подполковника ФСБ не оставалось, как поручить задание мне, подходившему, как никто для такой ответственной работы … В центре Белой Церкви еще стоял тот самый автобус, на котором я приехал. Водитель словно меня одного поджидал, потому что, как только я сел на свое место сразу включил мотор, автобус тронулся с места. В салоне никого не было, я из своего природного любопытства подошел к нему и спросил:

– Вы, что меня одного ждали, что сразу двинулись в путь?

– Понимаете, я здесь простоял три часа, никто из пассажиров не захотел ехать, тогда я разозлился и сказал сам себе; – Послушай Петро, если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе! И только хоть один пассажир появиться, я тут же его единственного повезу аж до Киева, причем бесплатно?

– Понимаю. – Согласился с ним я, и уселся на первое попавшее место. При въезде в Киев, военный ополченец взглянул на меня, и пропустил автобус мимо КПП, очевидно подумал, что для такой важной персоны, как я, гоняют пустой туристический салон не просто так. Я прибыл домой в 17 часов 30 минут. Достав из холодильника недопитый коньяк, налил себе пол стакана и осушив напиток, почувствовал прилив сил и равновесие. Затем сходил в душ, нажарил колбасы с яйцами и поужинал, запивая кофе с коньяком … На календаре было утро четверга 25 августа 2022 года. После холостяцкого завтрака собрался в военкомат. Военком при виде меня, поднялся со своего места за письменным столом и воскликнул:

– Вы?! Опять вы?! – на большее у него не хватило слов.

– Военный городок и аэродром захвачен, там идет бой с российским десантом и местной теробороной, попасть на службу к командиру полка не было возможности, поэтому я решил вернуться в Киев.

– И, что прямо вас определить в дезертиры, или как, прикажете?!

– Я не уклоняюсь от службы, просто не люблю не определенности в действиях предписания, поэтому вернулся домой, решайте, куда мне теперь, или дайте отсрочку!

– За какие такие дела вам положена отсрочка, я уже отрапортовал, что разнарядка в количестве призывников выполнена! А тут дезертир в вашем лице, вот явление?! Что прикажешь с тобой делать, а?!

– Отсрочку, по семейным обстоятельствам, вот и все! – в унисон повышенным тонам в голосе военкома твердо проговорил я.

– Нет уж, ты у меня пойдешь в штраф бат за уклонение от службы! Знаешь, там у станции метро «Арсенальная» расположен военный гарнизон для таких как ты, сейчас тебя наряд конвоирует туда, там знают, что с такими делать!

– Ты, майор плохо знаешь законы, я еще не военнослужащий, всего лишь мобилизованный призывник и не связан присягой государству Украины, поэтому могу быть подвержен гражданскому суду по статье уклонения от призыва на военную службу, там и срок предусмотрен, так что заткни свой гарнизон, сам знаешь куда! – у майора с каждым моим словом лезли на лоб глаза, которые из мышиных коричневых вдруг стали огромными и обездвиженными. И я решил спасать положение вещей, нависшее грозовой тучей, грозившей разразится громом и молнией: