И должен сказать, не питая иллюзий в существенной от неё помощи в этом деле, я был приятно удивлен. Ощутив чьё-то присутствие рядом, я осознал, что меня как с батута подбросило вверх, разорвав прямо передо мной пелену второго слоя. Разрыв был маленький, несколько микронов, но для меня этого было достаточно. С небольшим усилием я протиснулся внутрь и серо-фиолетовый слой сменился на светло-бирюзовый.

Мгновенная радость сменилась на недопонимание. Всё, я перестал чувствовать то свечение фрэйма, которое ощущал в самом начале. Она не смогла преодолеть барьер понял я заглянув вниз. Яркий золотистый сгусток настойчиво бился о барьер, не имея возможности последовать за мной. Это плохо, понял я. Выбираться обратно придётся опять вылезая из шкуры вон. Но в этот же момент и возник новый вопрос: а возвращаться обратно мне самому, или нужно будет помочь Барбаре?

Ладно, оставим это на потом. Нужно решать проблемы по мере их поступления. В данный момент у меня другой приоритет. Сфокусировавшись на бирюзовом слое, попытался найти в нём что-то, что могло бы служить отправной точкой. Не получалось. Всё вокруг было пусто, как будто пространство здесь не имело формы, а лишь голая информация, которая ещё не успела стать чем-то осмысленным.

Стоп! Этого не может быть. Я уже имел опыт проникновения в четвёртый слой, и сомневаюсь, что второй слой может быть пустым. Возможно, я просто не правильно смотрю на вещи в целом.

Я начал размыто сканировать пространство, как бы выводя сетку из гипотетических точек, соединяя их между собой, чтобы увидеть целостную картину. Мой взгляд постепенно цеплялся за какие-то едва заметные, фрагментированные структуры. В какой-то момент одно из таких пятен начало принимать форму — сначала неясную, как полутон, а затем чёткую и осмысленную.

Это был он. Всё, что мне нужно было — сосредоточиться и сделать шаг.

—Давай, — прошептал я, как будто обращаясь не к себе, а к этому пространству. Мой ментальный «шаг» привёл к тому, что слой стал вдруг «дышать», и вот уже передо мной проступали очертания гораздо более плотные, чем то, что я видел раньше.

Это был не просто слой данных. Это был его элемент — тот самый, за которым я сюда и проникал.

Я знал, что ещё не прошёл через все барьеры, но теперь, наконец, понимал, как двигаться дальше. С каждым шагом мне предстояло распознавать новые структуры, и каждый из них был шагом к завершению всего процесса.

Внутри меня, как сдавленный воздух, начал раскрываться новый поток энергии — с самого краю второго слоя я чувствовал, как всё постепенно налаживается. Однако, как ни крути, я знал, что моё дальнейшее продвижение связано не только с моими силами, но и с тем, смогу ли я правильно определять точки соприкосновения с физическими отголосками цельного мира, в котором осталось моё тело.

С каждым моментом я всё больше ощущал эту связь, как будто мои ощущения делались всё более размазанными, как густой туман, проникающий в каждый уголок моего сознания. Где-то там, за пределами этих слоёв, оставался тот невидимый барьер, который отделял мою реальность от мира физического. Я должен был ощущать его, понимать, когда я нахожусь на грани того, чтобы сорваться и вернуть свои импульсы в мир, где меня ещё можно было назвать человеком.

Точка перехода была крошечной. Незаметной для обычного восприятия. Но я чувствовал её. Как если бы мозг, что-то забыв о сути существования, вдруг вспомнил, что не всё можно измерить в цифровых единицах.

И вот, ещё один шаг. Моё тело — оно было где-то там, не зная ни времени, ни пространства. Но я мог управлять им. В этом мире, который я раздвигал, мои руки, ноги, сердце — это было не просто продолжение меня, а канал, по которому шли импульсы, создавая реальность. Каждый импульс был важен, чтобы не разорвать эту хрупкую связку. Потому что всё, что я видел и чувствовал здесь, было только в одном направлении — в сторону поиска новой точки контакта с реальностью.

Я не знал, что буду чувствовать, когда выйду из этого состояния. Но теперь я знал, что сам процесс — он гораздо более значимый, чем я мог бы представить.

И сейчас настал момент истины. Теперь я должен был визуализировать пространство вокруг себя и выстроить логическую последовательность взаимосвязи. Обнаружив два отблеска механической жизни, переплетённой в единую сеть фотонных импульсов, я без труда протянул к ним свои щупальца. Прикоснувшись к сути оболочки механоидов, я радостно улыбнулся. Их поток данных, был прост, как древние счеты. Всего-то надо было изменить скорость потока и архивацию данных.

В этом пространстве, полном абстракций и невидимых связей, всё было ясным и четким. Почти, как если бы я смотрел на мир через стекло, которое вдруг стало прозрачным, и я понимал, что именно нужно сделать.

Выполнив свою работу, я начал возвращаться. Всё получилось, как и в прошлый раз: из вон рук плохо, больно и неприятно. С трудом пробравшись на первый слой, я не обнаружил девушку. Её тут просто не было. Я задержался ненадолго, ещё раз попытался проанализировать слабые следы её энергетического сигнала, но… ничего.

А дальше уже дело техники. Я понимал, что к подобным ощущениям не привыкнуть. С каждым новым прохождением сквозь слои накапливались страх, отторжение и отчуждение от самого процесса. Это было не столько больно, сколько выматывающее. Отвращение накатывало волнами, и я с трудом удерживал себя от желания оборвать всё прямо сейчас.