— У нас всё чисто, — слышу Риткин голос.

— У нас тоже, — отвечает Рома.

— Тогда давайте шагать дальше.

Сверяюсь с картой. До колеса обозрения нам еще прилично топать.

Неприятная история с клещом подпортила всем настроение. Леша молчит, что необычно, а я уже успела привыкнуть к его легкой болтовне, которая здорово отвлекает в дороге.

Удивительно, что Рита никак это не комментирует. Я думала, что она не упустит случая поддеть парня. Но в этот раз даже она чувствует границы дозволенного и усиленно делает вид, что ничего особенного не произошло. И я ей за это благодарна.

Я сочувствую Леше. Понимаю, насколько это неприятно, независимо от того, парень ты, или девушка. От одного такого мелкого жучка могут появиться серьезные неприятности со здоровьем. Меня до сих пор передергивает, когда вспоминаю, как Ритка вытаскивала клеща.

— Никто не против, если я музыку включу? — спрашивает Рома.

— Валяй, — говорит Рита.

Рома долго копается в своем мобильном, наконец, включает попсу. Современные песни про море, танцы, любовь и так далее, которые играют из каждого утюга. Мы начинаем все вместе подпевать, иногда даже слегка подтанцовывать, и как-то совсем незаметно проходим оставшиеся два с половиной километра.

— Прокатимся? — спрашивает меня Рома, кивая в сторону колеса обозрения.

— Мы вчера сюда поднимались на канатке. И на колесе тоже были, — отвечаю.

— А я бы не отказался. Лех, на колесо хочешь? — окликнул Рома товарища.

— Я — пас. Лучше давайте в кафешку зайдем похавать, вон там, где столики.

— Там простенькое кафе, мы вчера смотрели, — отвечает Рита. — Давайте лучше по канатке спустимся, там внизу грузинский ресторан. У них офигенные хинкали, мы с Мариной чуть язык не проглотили.

Рома поворачивается ко мне с улыбкой.

— Прокатишься со мной на колесе? С детства их люблю.

Разве можно отказать парню в такой необычной просьбе? Особенно после немного наивного признания в любви к этим аттракционам.

— Хорошо, — киваю в ответ.

— Ребят, спускайтесь в ресторан, закажите нам чего-нибудь, — говорит Рома, доставая из рюкзака бумажник. — А мы с Мариной чуть позже подойдем. Пошли, — он берет меня за руку, и мы направляемся к аттракциону.

— Ты не боишься высоты? — спрашивает парень. — Тут открытые кабинки.

— Нет, мне без разницы.

Пока Рома покупает билеты, я ловлю себя на мысли, что волнуюсь. Это первый раз, когда мы с ним будем только вдвоем. У меня даже вырывается нервный смешок — о чем с ним говорить наедине? О погоде? О музыке? О клеще?

Но всё оказывается гораздо проще. Когда мы садимся в кабинку, Рома притягивает меня к себе и целует. Слова оказываются лишними.

Когда он все-таки отрывается от моих губ, то его вопрос ставит меня в тупик.

— У тебя есть влажные салфетки?

— Эм, да, — отвечаю растерянно. — Дать?

— Угу.

Пока я копаюсь в рюкзаке, не понимая, зачем ему могли понадобиться салфетки, Рома внимательно меня разглядывает. Так, что мне даже становится неловко.

— Вот, — протягиваю ему упаковку.

Он достает одну и начинает вытирать руки.

— Помнишь, — говорит Рома, понижая голос, — я обещал тебе отомстить за сегодняшнее хулиганство?

Я сглатываю. Он пристально смотрит мне в глаза, улыбаясь уголком рта. Потом откладывает использованную салфетку в сторону.

— Иди сюда, — он хлопает по своему бедру.

Я пересаживаюсь к нему на колени, решив, что так нам удобнее будет целоваться. Но он снова меня удивляет, когда тихо шепчет мне на ухо:

— Могу поспорить, ты ни разу не кончала на колесе обозрения. Давай это исправим.

Неужели он собирается прямо здесь?…

Но я успеваю только удивленно выдохнуть. А потом он жадно набрасывается на мои губы.

Я просто тону в этом поцелуе. Не понимаю, как у него это получается, что у меня в голове не остается ни одной мысли. Только его губы. Здесь и сейчас.

И поэтому я благополучно пропускаю момент, когда его рука ныряет за резинку моих спортивных штанов. А когда до меня доходит, что делают его пальцы с моим телом, я уже стремительно несусь навстречу самому яркому оргазму в своей жизни…

Когда волна удовольствия схлынула в небытие, я до последнего держу глаза закрытыми, потому что боюсь встретиться взглядом с его наглыми глазами.

Я почти ничего о нем не знаю. Я вижу его четвертый раз в своей жизни. Господи, да меня с этим человеком вообще ничего не связывает. Кроме трех ярчайших оргазмов, ага.