– Как вы собрались нас защищать, когда находитесь в полной власти вожака маруков? – Произнести имя дочери, у Марии не поворачивался язык, ей проще разделить две личности: Александры и нежити.

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Но, от простых тварей, мы способны уберечь. До города ещё долго идти, предлагаю развести огонь и нескольких из нас отправить на охоту. Всем необходим отдых, а раненым ещё и помощь. Костёр даст, так потребное тепло и пищу.

– И привлечёт маруков. – Возразил Сергей.

– Наша группа и так привлекает внимание, эти твари способны учуять человека за много миль, и им для этого, не нужен сигнальный костёр. Нас пока не побеспокоили, потому что маруки сыты, либо их нет поблизости. Склоняюсь к последнему варианту, нежить никогда не бывает сытой.

Город хоть и находился недалеко от завода, но это только по меркам передвижения на авто. Пешком же, с ранеными, выбившимися из сил, озябшими, они шли по непроходимой тропе, больше четырёх часов и преодолели всего полпути.

Алеся несмотря на то, что была на грани своих возможностей, не отпускала дочь из рук. Она не могла найти в себе сил, дать понести девочку даже маме, или бабушке, или другому члену семьи. Девушка держалась за ребёнка, как утопающий за спасательный круг. Маленькая Саша смоктала край куртки. Этот детский инстинкт, в поисках пищи, заставлял мать плакать ещё больше. У Алеси не было грудного молока, которым она могла бы хоть немного утолить голод ребёнку. Девочка росла на сухих смесях.

С костром пришлось повозиться, вокруг лишь отсыревшая древесина, отсутствие топоров и наличие пару коробков спичек, которые надо беречь, всё это не облегчало ситуацию. Приличное время потратили на поиски под снегом некогда сломанных крупных веток, снаружи они промёрзшие, но усердный труд ножом, обеспечил из более-менее сухой сердцевины, щепки для растопки. Сверху приладили бересту, хоть и влажную, однако хорошо возгораемую, затем уже хворост и более крупные палки. Под щепками разместили карточки с информацией об Александре, Мефодие, Феде и остальных очкариков. Эти бумаги так и остались у Губиных, когда Дима вручил их для изучения. Четыре испорченные спички и костёр готов.

Федя повёл в лес нескольких солдат, на поиски ужина для их группы беженцев. На тридцать одного человека, хватит двух косуль. С нынешней популяцией животных, это не должно составить труда. Почти сразу они наткнулись на лося, но эта добыча слишком крупная, столько мяса им не съесть, а унести с собой, нет возможности. Свободные руки нужны для помощи раненным, некоторых буквально приходится тащить на себе. Хотя в их положении, разбрасываться возможной едой не стоит.

– «Может, всё-таки возьмём этого лося?» – Мысленно обратился к Феде, один из очкариков.

– «Как ты себе представляешь, мы будем нести остатки? Живое мясо в руках? У нас нет ни сумок, ни пакетов, или ты предлагаешь завернуть всё в твою куртку?»

Аргумент весомый, но и голод имеет свойства, повторяться несколько раз на дню.

– «Доберёмся до города, снарядимся необходимым и тогда можем запасаться провизией». – Обдумав своё решение ещё раз, Федя всё же решил согласиться с парнем. – «Знаешь, Лёша, ты прав».

Без дальнейших объяснений, мужчина отточенным движением руки, бросил нож в лося, пока тот не скрылся в чаще. Холодное оружие метко угодило в шею зверя.

– «Сделаем носилки из веток и шкуры, остатки мяса будем волочь за собой по снегу».

Такой выход из ситуации, был по душе всем, особенно у оставшихся у огнища. Возвращение охотников подняло упавший дух изгнанникам. Разделывать тушу принялись подальше от костра, дабы не пугать этим зрелищем ребёнка и возможных слабонервных. Мясо лося зимой, имеет более приятный вкус, чем в летний период. А шкура хорошо подошла для носилок, крепкая и целая, без каких-либо дыр от личинок овода.

Сытый и немного отдохнувший, небольшой отряд двинулся в дальнейший путь. Маленькая Саша наконец уснула, чем немного успокоила мать, но Алеся всё так же отказывалась ослаблять хватку на дочери. Опасно ночью передвигаться по лесу, но в их случае: опасно оставаться на месте. Город не обещал безопасности, однако там можно найти крышу над головой, тёплую одежду и, если повезёт, медикаменты. Сильно рассчитывать на хороший улов не стоит, до вынужденной ссылки, они и другие оставшиеся жители завода «Кураме», обчистили все ближайшие, некогда населённые, пункты.

– На карточках было написано, что вы чувствуете близость маруков, это так?

– Да. – Ответил Мефодий и печально посмотрел на мать его подруги.

– Вы чувствуете кого-нибудь сейчас?

– Нет, но, когда мы только вышли за забор убежища, парочка из них следовала за нами несколько километров.

– Почему они не напали на нас?

– Я думаю, ваша дочь запретила им.

– Ты чувствуешь её? – Перейдя на «ты», шёпотом спросила Мария.

– Я чувствовал присутствие могущественного марука, его сила буквально давила на меня, было физически больно находиться рядом. Но при этом не осознавал, что это Александра, пока не увидел собственными глазами. Приблизившись, я будто потерял себя, тело и разум не принадлежали мне. Только после того, как Саша с сёстрами и Димой уехали, меня отпустило и пришёл смысл произошедшего. Я боюсь нашей следующей встречи.

Разговор слушали все, кроме Дарьи Андреевны, учёная потеряла цель всей своей жизни. Лишившись доступа в лаборатории, к экспериментам, записям, она утратила и смысл для существования. Она своими руками уничтожила мир, но до этого момента, женщина отдавала всю себя, на исправление катастрофической ошибки. Раньше ей не приходило в голову, что люди могут узнать правду и выместят оправданную злобу на неё. Дарья плелась следом, слегка отставая, за ней приглядывали Федя и Мефодий. Мужчины не испытывали к учёной нежных чувств, но всё же совместное сопротивление марукам, сблизило их. Нет, они до сих пор придерживаются мнения, что женщина – высокомерная стерва, заботящаяся лишь о себе и помешанная до фанатизма, на своём научном прорыве.