— Приятно с вами познакомиться, Цуцуи-сан, пожалуйста, будьте благосклонны ко мне, — вскочил я с дивана и низко поклонился. Примерно так же, как своему начальнику. Бывшему. С Ашино-саном мы общаемся очень неформально. С Окане-куном тоже. Если свидетелей поблизости нет.

Соврал? Не совсем. Это скорее лицемерие. Проявление вежливости потому, что так принято, а не из настоящего уважения к собеседнику. Ну и забегать вперед, пожалуй, не стоит. Первое впечатление о человеке не всегда правильное. Пока я буду придумывать способ защитить своих близких от Субару-сана, не став при этом выглядеть в их глазах хуже, у него будет время, чтобы себя проявить и реабилитироваться.

— Видел вас в рекламном буклете благотворительного фонда, молодой человек. Считаю, что вы делаете очень важное дело, — ложь! — Я не считаю себя в праве хоть как-то влиять на выбор моей дочерью спутника жизни, — ложь! — Но все-таки, как беспокоящийся отец, я хотел бы с вами позже обстоятельно поговорить о ваших намерениях и планах на будущее, — ложь! По большей части. Тот самый разговор наверняка состоится, но никакого родительского беспокойства и в помине нет. Вот и кто тут у нас чудовище?

— Конечно, Цуцуи-сан, в любое удобное вам время, — поклонился я еще раз.

— Но что-то я не вижу самого важного члена семьи. Где же малышка Ринне-тян? Кому я покупал Барби и новейшую игровую консоль?

Он это что, серьезно? Попробовал представить обеих девочек устраивающими чаепитие с куклами. Не смог. А вот приставка — уже тот подарок, который способен подкупить ребенка. Я в свои четырнадцать бы такому порадовался искренне.

— Ринне! Спускайся сюда, папа пришел! — позвала Хана-сан, причем в её тон, кроме уже знакомых радостных ноток, подмешалось и что-то из разряда «живо сюда, пока не влетело».

Публичный подростковый бунт не произошел. Выглядящая мрачной школьница покинула свою комнату и к нам присоединилась. Пакеты с подарками равнодушно переложила на журнальный столик, не заглянув в них.

— Не дуйся, мой маленький колокольчик, папка вернулся и никогда больше вас не оставит, — ложь! — Я знаю, как вам было нелегко без меня все эти годы, но всё произошло для блага семьи.

Пожалуй, мне стоит прекратить мысленно фиксировать, когда именно будущий тесть обманывает. Узнать, что Субару-сан врет, предельно просто. Характерные признаки — он открывает рот и губы шевелятся. Очень избитая и банальная шутка, предельно точно подходит под ситуацию.

Украдкой показал Ринне-тян большой палец и подмигнул, намекая, что всё у меня под контролем, чем сумел вернуть на детское личико подобие улыбки. Конечно же, «счастливый отец» принял промелькнувший признак радости на свой счет.

— Теперь, когда все собрались вместе, позвольте мне сказать главное. Эти долгие пять лет я ни на секунду не забывал о вас. Кроме тебя, Макото-сан, ты в нашей семье человек новый. Нами, взрослыми, было сделано множество ошибок, какие отразились на детях. Недопустимо и требует немедленного исправления. Моя дорогая Хана, позволишь ли ты мне дать второй шанс нашим отношениям?

Субару-сан встал на одно колено и протянул бывшей жене кольцо, извлеченное из кармана пиджака. Демонстративный жест в западном стиле. У нас в стране Ямато так поступать не очень принято.

— Я хочу снова быть частью нашей семьи. Примешь ли ты меня? — не поднимая взгляда, соврал мой потенциальный тесть.

Я же всё понял уже по глазам Ханы-сан. Никакие протесты дочери во внимание приняты не станут.

— Мама подумает, — объявила Ринне, вызвав тень недовольства на лице отца, скорее всего, замеченную одним лишь мной. — Посоветуется с нами всеми и тогда всё решит.

— Ринне! — привычно возмутилась Мияби. — Кто мы такие, чтобы старшие с нами советовались? Это их взрослое дело.

— Мои дети, — примирительно поднял руки отец семейства. — И конечно же, вы имеете право голоса. Времена изменились, сейчас уже не тот патриархат, что сто лет назад. Я смиренно приму любое ваше решение и если получу отказ, готов уйти навсегда.

По тому, как Хана-сан вцепилась в руку этого подлого манипулятора понятно, что уходить ему не придется.

— Мама подумает, — повторила младшая девушка и набычилась.

— Субару-сан, расскажите, а кем вы работаете? — спросил я, чтобы разрядить обстановку.

— Папа депутат муниципального собрания, — не без гордости поведала мне Мияби.

— Уже префектурального, звездочка, — блеснул белозубой улыбкой обманщик. — Избран неделю назад в собрание префектуры Точиги от либерально-демократической партии. И не могу не разделить счастье со всеми вами. Да-да, Ниида-сан, не стесняйтесь, порадуйтесь вместе с нами. Учитывая те заявления, сделанные моей дочерью на ТВ, вы уже практически часть нашей семьи.