Ей вспомнился тот портрет в комнате Эранора, что зацепила глазом случайно, выходя последней, и те три кинжала.

– Но теперь я узнала вашего сына получше. Какой он человек и…не нужно его ругать. Я думаю, его нужно поддерживать, потому что королем он станет прекрасным. И он обязательно вернется. Я плакала не потому, что мне его жаль, и я не верю в то, что Эранор справится со всеми трудностями, а потому, что я слаба и испугалась. Должно быть, принцу нужна другая женщина подле. Которая будет такой же сильной, как он.

Невольно Грейс подумала о Бишон. Рядом с Эранором она бы выглядела так, как будто рождена быть королевой. Но ничего не сказала, лишь прогнав эти мысли прочь.

У Хрона все же скатилось пару слезинок из затуманенных глаз по впалым старческим щекам.

– А вот вы, прошу, не плачьте, – робко протянув руку, Грейс коснулась щеки старого короля, утирая слезинки, – иначе я тоже заплачу. Эранор вернется. Что бы ни случилось.

– Конечно, конечно. Он всегда возвращается. Ты позволишь мне проводить тебя до твоих покоев?

В этот миг с королем, которого встретила впервые, Грейс ощутила душевное родство, какого никогда не испытывала со своим отцом. Ей стало ясно, почему Эранор такой простой и открытый, почему он так нежен и добр. Потому что его отец любил его так сильно и гордился им.

– Знаете, Ваше Величество, я не откажусь от того, чтобы вы проводили меня. А еще, раз я пребываю здесь вашей гостьей, то буду иногда с удовольствием составлять вам компанию. Если вы не против, конечно.

– Грейс, моя милая, – не без труда и не без помощи принцессы Хрон поднялся на ноги, – не говори, будто есть кто-то, кто подошел бы Эранору больше. Я уже вижу совсем плохо, однако кое-что еще понимаю.

Взявшись под руки, король повел невесту своего сына по сонным коридорам Каменного гиганта. Они говорили обо всем на свете, тихонько смеялись, попутно осматривая новые для принцессы стены. Грейс немного оттаяла сердцем, отошла, разглядывая портреты и гобелены, заглядывая в черноту окошек. Ощущение было такое, словно Эранор рядом, появилась уверенность, что все непременно будет хорошо.

– Ну вот мы и на месте, – сказал Хрон, отпуская ручку Грейс, – спи сладко и безмятежно, дитя. И не забудь сказать перед сном: На новом месте приснись жених невесте. И ты увидишь Эранора в своем сне, я уверен.

В отведенных покоях принцесса Грейс впервые в жизни спала под теплым пуховым одеялом и в плотной ночной сорочке. Это было так уютно, как никогда ранее в душных покоях на Юге, когда принцесса предпочитала спать без одеяла, а порой и без сорочки вовсе.

– На новом месте приснись жених невесте!

Но сон, который она призвала по завету короля Хрона, был совершенно иного толка. Никаких женихов! Только кошмары пережитого мятежа, побег и горькое расставание с Эранором. Оно и понятно: нервы ведь не из железа. Уже привычной фразой принцесса прогнала кошмарные видения поутру. Проснувшись в отведенных гостям покоях, а не в своих, привычных, южанка ощутила себя странно. Будто на своем месте.

Принцессе понравилась утренняя свежесть Фирнена. Она бодрила, заряжала энергией. Не хочешь замерзнуть – двигайся! Ёрдис, явившаяся помочь Грейс переодеться, принесла плотное шерстяное платье, и набросила на плечи южанки плащ.

Первым делом Грейс осмотрела замок в компании Ёр, сама посетила кухню. Теперь она могла сравнить её с кухней в замке Аспера и изумилась, насколько северная больше. Выйдя на стену Каменного гиганта, принцесса увидела и ощутила масштаб Севера. Её заворожил снег, укрывающий крыши Мимура, дымящиеся трубы растопленных печей, изумрудная зелень спящих хвойных лесов, острые пики гор. Воздух звенел от свежести и был кристально чистым. Принцесса была счастлива, жаль только, что Эранора не было сейчас рядом… Но Грейс помнила, что суть связи божественного зверя и хозяина такова, что если лишится жизни один, второй не выживет тоже.

Из всей семьи Хокк, вынужденно гостящей на Севере, только Тэса была настроена оптимистично. Младшенькая принцесса утром вышла из своей комнаты и с удовольствием знакомилась с придворными ребятишками и племянниками Эранора, проводила время весело, в играх. Терпсиона прорыдала всю ночь, Элеманх утешал её, как мог, от того и не выспался. Эсфея и Руперт не показывались из своих покоев, сочтя их неким оборонительным пунктом. Так что и пищу для них слугам пришлось носить туда. Но все в замке понимали, что южанам нужно дать время, а потому относились к их поведению снисходительно.