– Какое нахальство! – возмутилась та, раскрасневшись миловидным личиком и сразу же прикрыв небольшую грудь в попытке спешно застегнуть китель обратно.

– И чего тут забыла в таком виде?! – пытался понять Бернхард.

Девушка же обернулась в сторону входа в трактир, где стоял немолодой мужчина в чёрном сюртуке и такого же оттенка головном уборе. Тёмные и густые усы щёточкой ярко выделялись на морщинистом строгом лице. Откинутый капюшон плаща частично покрывал висящий на спине арбалет. В одной руке была костяная трость в виде длинной спирали и с навершием в виде маленьких закрученных рогов, идеально подходивших под форму ладони, чтобы опираться.

– Воровку не видели здесь? Мелкая такая, зелёные волосы, украла лошадь и китель сына. Приютили переночевать, называется! – грубым и громовым голосом проговорил рыжий усач, спрашивая у стоящих на пороге местных мужиков.

– Блин блинский! – растерялась незнакомка, сразу же отвернувшись и стараясь держаться незаметно в тени.

– Вот оно что, – произнёс Берн. – Не советовал бы я тебе связываться с этим человеком, – косился он на усача с арбалетом. – А имперский военный гладиус тоже украла? – перевёл рыжий мужчина свой взор на девчонку.

– Вы же наёмник, да? Сколько бы вам ни платили, я заплачу больше! – заявила перепуганная девица.

– Крадеными деньгами?! – скривился усач.

– Нет-нет-нет! Вы не понимаете! Вы же не знаете ничего… Мой брат служит в столичном гарнизоне. Это его меч, он со службы домой принёс, когда снаряжение им обновили. Он стражник! А моего отца на днях обвинили в преступлении, которое он точно не совершал! Но мои показания, что я была рядом, никто и слушать не хочет! Мол, они не считаются, раз я родственница… А он дома был, ничего плохого не делал! Ничего дурного никогда никому не желал! – затараторила девушка, пустив слёзу. – А его в кандалы и в темницу! Мне срочно нужно к брату, пока отца не казнили. Может, он что-то сделает, как-то вытащит… У нас нет своих лошадей, мне пришлось эту взять в долг… Я верну потом. Отведу обратно, я же помню, с какого двора взяла, где ночлега просила! – обещала она.

– Вот не надо рыданиями меня пытаться разжалобить, а! Знаешь, в чём суть чести наёмника? Он не предаёт нанимателя за большие деньги ради кого-то другого. По рукам – значит, «по рукам», – объяснил Берн. – Тут или одно, или другое…

– Да ёж-поварёш! Ну, пожалуйста! Меня же теперь всюду разыскивать будут. Даже маскарад прикинуться парнем не помог! Будут выглядывать одиночку с зелёными волосами. Вы хоть прикроете как-то, если что… Вот, – убрав меч и спешно застегнув китель, полезла она по карманам, – всё, что есть, вам отдам… – протянула в ладонях девчонка горстку монет, пару недорогих камушков, статуэтку богини Баст с кошачьей головой и какую-то пуговицу.

– Давай, мой эскорт, поторапливайся! – подскочил к ним гном в компании женщины-фелина, приведшей златогривого коня с необычными голубыми глазами и золотой серьгой-кольцом в ухе. – Это Шанти, – представил он мохнатую серую даму, – и у неё нынче проблемы. Так что она с нами поедет. Пора в путь.

– У неё тоже, – кивнул Берн на девчонку.

– У «неё»?! – присвистнув, оглядел девушку цверг. – Нет, нас этот конь всех не выдержит! – отрезал он уверенно, кивнув на серого жеребца. – Хватит с меня проблем в один день! Я из-за вас, между прочим, жертвую ночью с той красоткой-блондиночкой.

– У меня свой конь есть! – метнулась девчонка к конюшням, выводя за уздечку своего скакуна, стоявшего как раз крайним. – Вот он! Красавец Софокл!

– Да какой же это конь? Это кобыла, – бросил взгляд на животное Бернхард.

– А?! Да?! – сначала растерялась, а затем крайне удивилась девчонка. – Блин блинский… Ну, что ж, Софокл… быть тебе, видать, отныне Софией… – погладила она свою лошадь.

– А ваш жеребец откуда? – повернулся Берн к Аргону и Шанти.

– Цыганка откуда-то привела! Её штучки! Прости, Фригга, грешную, – выставил ладони гном: мол, он тут совсем не при чём.

– И вовсе не крала я коня. Как вышла, а он из ниоткуда вдруг за спиной оказался. Стоит такой весь, бьёт копытом. Без седла, правда, ну так нам с гномом удобнее будет, – заявила Шанти, нервозно размахивая мохнатым хвостом из стороны в сторону. – Помню, гостила в Шильди, так там весь табун с пастбища в деревню сошёл, словно горный оползень. По всем улицам лошади бегали.

– Как быстро вы спелись, – отметил Берн, оглядывая гнома и женщину-кошку в цыганских одеждах. – Уже вместе скакать собрались.

– Прошу вас, господа, давайте быстрее, пока вся толпа из трактира не двинулась прямо на нас, – заявил серый конь, носом в спину слегка как бы подталкивая Шанти.

– Он ещё и говорящий! – упал гном на задницу, вытаращив глаза. – Это ж за сколько такого загнать в столице можно! Не конь, а золото!

– Не конь, а анимаг, – принял конь форму того самого блондина-картёжника с мечтательным полуприкрытым взором оттенка ясного неба. – Вуа-ля!

– Вы? – удивился Бернхард этой трансформации куда сильнее, чем мелодичному бархатистому голосу. – И тот пёс, стало быть…