Психиатрическая служба выросла из государственного полицейского механизма и полностью стала частью культуры Европы. Полиция не справлялась. В 1789 году французский доктор Пинель снял в больнице Сальпетриер в Париже цепи с больных. С этого момента и началась психиатрия как продукт эпохи Просвещения. Не зря единственный и любимый всеми бюст Вольтера напоминает благодушного дементного больного.

В экзистенциальном смысле для человека субъективно норма не имеет никакого значения. То есть человек, приходящий к врачу, существует в масштабах индивидуации, в которой он здесь сидит перед тобой. Босой, в ночнушке и хохочущий. Имеет значение только то, на что он жалуется. Но половина пораженных психопатологией жалоб не имеют.

Прагматичный социум разработал систему знаков, которую можно обсуждать, подразумевая слово «норма». В криминальной культуре это называют «понятия», и об этом каждый из нас весьма наслышан, начиная от Варлаама Шаламова и заканчивая «Радио Шансон». У психологов норма фигурирует как «социальная конвенция»: как выглядит человек, сколько зарабатывает, с кем общается, куда ездит, сколько детей воспроизводит, выпадает ли при разговоре в обсценный лексикон и прочие бытовые пиксели. Это важно для прогноза, для узнавания и аппетита. Потому что мы потребляем друг друга, ибо человек социален более всех на Земле. Порядок, условия Игры, репутация Игрока.

Странность – это выпадение из конвенции и гипотетический волчий билет в малый клуб. Ступай, мол, котик, к аутсайдерам, психопатам, лузерам.

Если в социуме есть модель структуры – значит, должна быть и модель хаоса. Главные официальные накопители иррациональных сигналов и разрушители конвенции (если говорить о психически здоровых) – всегда подростковая группа. У «недоросля» имеется шанс перерасти из гадины в героя нации. А пока они тестируют границы реальности, эстетизируют боль, агрессию и сублимируют, насколько хватает культурных каналов. Рынок креативной индустрии подарит им очередную серию аниме с шестью нулями, бьюти-бизнес с губами и ногтями, тикток-хаусы, вечный любимый панк плюс актуальный стиль в виде рэпа или чего там еще. И тогда самопорезы предплечий и тату на лбу не являются признаком психической патологии – это уже факт современной индивидуации. Только не для психиатрии. Там свой гамбургский счет в отношении самопорезов.

Существует афоризм: норма – это отсутствие патологии. А мне хочется «топить за своё», за чеховское. В реальной жизни приятно иметь дело с человеком, у которого есть два качества: вежливость и чувство юмора. Это мое самое короткое описание нормы, потому что оно трансферное, отзывающееся в разных местах личности. Если человек вежливый, значит, внимательный, детальный, имеет состоявшийся бэкграунд, видит, слышит, ориентируется, поддерживает, улыбается, чувствует дистанцию, понимает. Наличие чувства юмора говорит об эмоциональной компетентности, приличном ассоциативном мышлении (у профессиональных боксёров с этим плохо из-за органического фона от микротравм). Это и навык социальной смелости – быть в центре, брать внимание, дарить внимание. Если у супругов выработано вежливое общение и есть чувство юмора, то у института брака еще не всё потеряно.

Мне известны случаи, когда серьёзные специалисты в области психологии и психиатрии проходят шаманские ритуалы при участии галлюциногенов. Доктор из революционных 60-х Тимоти Лири, значит, не просто старомодный артефакт?

Среднестатистическая «здоровая психика бессобытийна». Это скучная устойчивая система с бутылкой пива и плоским монитором. Если ты хочешь драйва, ты должен эту систему ушатывать различными драйверами: прыжками с высоты, путешествиями (которые человечеству порядком осточертели) или далее по списку. Окружающая среда пугала нас сотни тысяч лет голодом, эпидемиями, вынужденной миграцией. Сформировались устойчивые рефлексы противостояния.

Но Фрейд сказал, что можно и на кушетку. А Станиславский сказал, что можно и в предлагаемых обстоятельствах менять состояние сознания и развиваться. А доктор Будай мне говорил, что истеричкам нужен тупо стакан водки и секс в позе догги-позишн, а не «твои разговоры». Все молодцы, и все уже в лучшем мире.

Но мы живы, и мы видим, как норма перестаёт быть нормальной. Как уверенный странный человек имеет всё большее и большее право на самого себя. И как Вудсток превращается в Бёрнингмэн.

У аутистов есть волшебные качества, так называемые компенсации психических дефицитов (минус речь, общение, общество). Эти люди могут удивительным образом слышать, понимать, считать. Даже если у них полностью отсутствует речевой контакт, они могут писать удивительные письма и поражать нас волшебным миром индивидуального психического оттиска.

Ещё раз надоевшие всем перепевы на тему фильма «Матрица»: это самодостаточные, всесильные аутисты, герои новой Утопии. Они обособленны, молчаливы и величественны. От них отпадает, как шелуха, привычная терминология «шизоидный, дистантный, холодный».

Патология не меняется. Мода касается лишь определения нормы. Статистика в психиатрии, как и в климатологии, ведётся не так уж и долго – последние лет сто. Поэтому климат по больнице из века в век устойчив. Шизофрения, МДП, эпилепсия – по 3–5 %, наркомания и алкоголизм (со всеми поэтами и рок-музыкантами) – до 40 %, невротические расстройства (с вашими паническими атаками и бессонницами) – около 15 %, расстройства дементного круга (со знаменитым стариком Альцгеймером, «от которого я без ума») – около 10 %.