“А вот и мой трамвай!”

Из-за поворота широкой автодороги показалась красная морда трамвая, медленно трясущаяся на раздолбанных рельсах. Он явно доживал свой век и уже схватил яркого Альцгеймера. Это сравнение позабавило меня, я забылся, ускорился, пробрался через толпу людей, ожидающих транспорт, и заскочил в пустой салон трамвая. Занял место, оплатил проезд картой и уставился в окно.

Трамвай тарахтел и ритмично покачивался на рельсах, гремя сиденьями и металлическими поручнями. Открывались и закрывались двери, туда-сюда бегали пассажиры, но я неподвижно сидел на своем месте и любовался ярким солнечным городом, который через пару недель погрузится в грязь, серость, а после ляжет противный снег… Но сейчас было все иначе, еще рано ждать зимы! Медленно проплывали золотые тополя и карагачи, уже успевшие набросать на тротуары и дороги свои драгоценные листья. Иногда выглядывали огненная рябинка и калина, то и дело скрытая ржавыми сиренями и багряными барбарисами. Мужчины и женщины, бегущие куда-то в бесконечной суете. Школьники с огромными рюкзаками.Сотни машин, скользящих в бешеном потоке, словно туча анчоуса в океанской толще… А серые панельки! Белые межплиточные швы, разномастные балконы, и только солнце и украшает это безобразие, ярко и жестко отражаясь в стеклах.

Трамвай остановился, и в вагон зашли пассажиры. Среди них была опрятная женщина средних лет. Она встала около меня, заплатила за проезд и надела наушники. Я невольно стал наблюдать за ней.

“Красивая… Какие же у нее приятные черты лица, а кожа так и сияет в солнечных лучах. Пухлые губы, накрашенные розовой помадой. Зеленоватые глаза, обрамленные веером едва заметных на солнце ресниц. Жаль, что волосы светлые… Вот была бы она рыжей… И все-таки, может быть, плевать на цвет волос? Ну и пусть она будет ДРУГАЯ. А если у меня с ней что-то получится?..”

Вдруг позади раздался знакомый голос. Женщина пыталась перекричать тарахтение вагона, и явно меня знала.

– Виктор Викторович!

Я вздрогнул. Это была Тамара, моя бывшая коллега. Настырная, бестактная женщина моложе меня лет на десять. Красавица, и в мужском внимании недостатка никогда не имела… Но Тамара всё время выказывала мне знаки внимания. На кой чёрт я ей сдался? Раньше мы часто пересекались на работе, но после перевода в новый отдел практически перестали видеться. И всё равно! Она постоянно всплывала, крутилась под ногами, где-то случайно меня встречала. Неужели Тамара следит за мной, преследует меня? Или это судьба?

– Виктор! – снова позвала она меня.

Я не обернулся. Не хотел с ней разговаривать. Вообще не хотел сегодня никого пускать в свой кое-как выстроенный мир. Не сегодня.

Вдруг трамвай дернулся и остановился. В салоне раздался голос водителя:

– Уважаемые пассажиры, дальше трамвай не поедет. Авария на улице Мира. Просьба покинуть вагон и пересесть на другой общественный транспорт. Приносим извинения за предоставленные неудобства.

Поползло возмущение. Старушки залепетали, кто-то вступил в перепалку с кондуктором и требовал возврат денег за билет. Я же быстренько встал, не оборачиваясь на Тамару, бесцеремонно толкнул прекрасную женщину, что разглядывал пять минут назад, протиснулся сквозь людей и выскочил из трамвая. Повезло со светофором: транспорт остановился, и я благополучно перебежал на другую сторону дороги. Осмотрелся: Тамары не было в поле зрения.

“Отлично! Хорошо, что почти приехал. Идти-то минут десять.”

Я нырнул за дом, пересёк несколько глухих дворов и вышел к торцу трехэтажного зелёного здания. Обогнул его и очутился у входа в Областной центр крови. Дернул крепкую дверь и вошел внутрь.

На ресепшене сидела Ева. Молоденькая толстая блондинка широко улыбнулась и весело протрещала:

– Здравствуйте, Виктор Викторович! Мы вас сегодня ждали. Я уже запомнила, что вы приходите по тринадцатым числам. Очень рады!

– Здравствуйте, Ева, – тепло ответил я, попытавшись улыбнуться. – Как сегодня с очередью?

– О-о-ой, народу мало, очень мало. Сегодня же пятница, люди поехали по дачам-огородам, пока последнее солнышко греет.

– И то верно.

Я взял у гардеробщицы резиновые тапки и сдал свою обувь.

– Проходите в регистратуру, Виктор Викторович.

– Знаю, всё знаю.

Аккуратно поднялся по ступенькам и вышел в большой светлый холл, заставленный гигантскими гибискусами и сансевиериями. В нос ударил острый изопропиловый спирт и хлор – запах чистоты и стерильности.

Заглянул за стойку регистрации.

– Я думала, вы не придете, – деловито сказала черноволосая регистратор и хитро прищурила глаз. – Но я всё равно в вас не сомневалась. Доброе утро, Виктор.

– Спасибо, Лиза, спасибо. И вам доброе, – спокойно ответил я, протягивая девушке документы.

Она быстро все оформила и отдала мне в руки карту донора. На лицевой стороне, прямо над моими ФИО, красной пастой было написано: “редкий фенотип”.

– Проходите на анализ в первый кабинет. Потом терапевт в третьем и гематолог в четвертом. Ну кому я это говорю. После донации ко мне подойдите, я вам скажу, что дальше делать на почетного.

– Все знаю, спасибо.

– Восхищаюсь вами, вы мой герой. А вы знаете, что вся ваша кровь уже была использована? Скольких же вы спасли!..

– Это же обычное дело для здорового человека, верно? – я улыбнулся и поспешил в кабинет к медсестре.

В сороковой раз сдал кровь из пальца на группу крови и гемоглобин:

– Вторая положительная, сто пятьдесят. Идите к терапевту.

Прошел медосмотр у врача:

– Идите к гематологу.

Прошел гематолога:

– Сейчас идите в санитарную комнату и готовьтесь: моем руки с мылом до плеча и обрабатываем антисептиком, затем поднимаемся вверх по лестнице на кроводачу.