Я осторожно освободила их и посмотрела на подругу.

— Прости, но не могу.

— Почему?! — не унималась она.

— У меня соревнования на носу, мне сейчас не до сердечных проблем. Оставь его в прошлом, — объяснила ей.

— Не могу и не хочу. Он должен быть со мной. Я тогда сама выясню! — воскликнула Лиза.

Я покачала головой и встала.

— Поступай, как хочешь. Подождешь или пойдешь? У меня еще не закончилась тренировка.

— Подожду, — буркнула она и скрестила руки на груди.

Я вздохнула и выехала на лед. Откатав программу пару раз, пришла к выводу, что на сегодня хватит. Большей нагрузки ноги не выдержат.

Мы вместе с Лизой отправились в раздевалку, где я с удовольствием сняла коньки и обнаружила следы крови на белых носках.

— Ох, это надо обработать, — проговорила подруга.

— Ничего страшного, — улыбнулась ей и сняла носки.

Залепив мозоли лейкопластырем, переоделась. Ванну решила принять дома, так как зимой в душевой «Ледовой арены» было холодно.

— Идем? — обратилась к Лизе.

— Ага. Может, перекусим?

— Отличная идея, — согласилась я.

Надев куртки, мы вышли на улицу. Мороз все крепчал, и от этого находиться вне помещений было сложнее.

— Я забыла телефон в раздевалке! — спохватилась Лиза.

Она прошлась по карманам в куртке и заглянула в сумку.

— Иди, я подожду у выхода с арены. Поторопись, пока ее не закрыли. Уже поздно, — предупредила подругу и, натянув сильнее шапку, пошла к воротам.

Лиза же помчалась в ледовый комплекс. После того, как она вернулась, мы с ней перекусили в кофейне и разъехались по домам. Мне был необходим отдых.

Приняв теплую ванну, я улеглась в кровать и тут же уснула.

Последующие несколько дней на тренировки не ходила из-за мозолей. С ними было практически невозможно кататься. Да, боль можно перетерпеть, но все равно элементы, что необходимо выполнять, выходили корявыми. Ногам нужен был небольшой отдых.

Этот перерыв позволил мне встретиться с Виолеттой. Лиза кстати к ней ревновала, да и относилась с долей неприязни. Поэтому, когда я пригласила ее присоединиться к нам, подруга категорически отказалась. Уговаривать не стала, прекрасно зная, что если Лиза чего-то не хочет, то лучше смириться.

Мне же с Вилу нравилось общаться. У нас не иссякали темы для общения, и Виолетта была из тех людей, которые могут выслушать и не перебивать. С Лизой я привыкла, что в основном говорила она, поэтому с Виолеттой было безумно комфортно. К тому же, как заметила, она никогда ни на кого не сердилась. Умудрялась находить плюсы даже там, где их не могло быть, а если и высказывала недовольство, то оно не звучало с агрессией или обидой. Скорее, она принимала ситуацию такой, какая она есть.

Мне хотелось поделиться с ней тем, что происходило между мной и Игорем, но я не знала, как она это воспримет. Да и любой человек, скорее всего, встал бы на сторону Лизы. Я же выглядела бы разлучницей. Поэтому молчала.

После встречи с Вилу я чувствовала себя морально отдохнувшей, поэтому, когда вернулась на каток, была полна позитивной энергии. Виолетта хотела прийти на мою последнюю репетицию перед отлетом на соревнования, и я не могла ей отказать. Правда не ожидала, что вместе с ней и Женей придет Игорь. Давненько я не видела его, но по-прежнему лишь стоило взглянуть, как понимала, что чувства не исчезли и не стали и на йоту меньше.

Тренер скептически отнеслась к моим зрителям. Она велела не отвлекаться. Это был последний прокат программы, и я хотела, чтобы он был безупречным.

Встав в позу, мысленно считала до десяти, чтобы успокоиться. Заиграла мелодия, и я скользнула вперед. Каждое движение было вызубрено и откатано до такой степени, что, если бы меня ночью разбудили и спросили, какой элемент идет за другим, я бы без замедления ответила.

Заходя на прыжок, чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Сердце зашлось в бешеном ритме ожидания полета. Оттолкнувшись, сделала три вращения и вышла из прыжка. Однако ногу повело, и я чуть не потеряла равновесия. Что? Как такое возможно?

Тренер крикнула, чтобы продолжала и не останавливалась. Но чем дальше я выполняла элементы, тем хуже становилась. Казалось, дело в коньках.

От того, что не выходило откатать идеально, я начала нервничать и сбиваться. Впереди был четверной прыжок, который столько времени учила. Он просто обязан был получиться.

Прикусив губу, я набрала скорость и прыгнула. Четыре оборота, идеально. Теперь выход из прыжка. Но лишь нога коснулась льда, как она вывернулась наружу, и я почувствовала резкую боль в голеностопе.