–Если я скажу, ты меня отпустишь?

–Отпущу. – небрежно бросила она. Инквизитор слышала шаги лошади Тео. Ученик остановился рядом.

Альв сглотнул.

–Пятеро. Может шестеро.

Набата резко повернулась на пленника, угрожающе сузив глаза.

–Так пятеро или шестеро?

–Я не…я не знаю! Скряга говорил, что ждет какого-то гостя. Покупателя на безделушку, которую добыли в последнем налете. Если он пришел один, то шестеро.

–Что за покупатель? У него есть охрана?

–Я не знаю, клянусь! – голос бандита зазвенел от отчаяния. – Это Скряга ведет дела, я вопросов не задаю. Он говорит, я делаю! – он неуверенно пожевал губу. – Ну, так… Ты отпустишь меня?

Быстрый и точный удар, за который можно успеть лишь моргнуть. Альв выпучил глаза, его губы шевелились, но он не произнес ни звука, медленно заваливаясь на бок и удивленно глядя на рукоять ножа, которую сжимала ладонь инквизитора. Набата много раз видела это выражение лица у людей, не ожидавших смерти, но которых она настигла. Недоумение сменялось удивлением, затем осознанием. Кто-то успевал одарить Набату осуждающим взглядом, кто-то вопросительным, были и те, кто умиротворенно закрывал глаза, смиряясь со своей судьбой. Альв не был исключением. Он упал с лошади с застывшим выражением непонимания на лице. «Ты ведь обещала» – говорило оно. Остекленевшие глаза продолжали смотреть на инквизитора, словно ожидая ответа. Сколько таких мертвых взглядов Набата уже ощутила на себе…

…действительно, сколько? Она не считала, да и был ли в этом смысл? Набата даже с трудом могла вспомнить лица тех, кого убила, и считала, что это к лучшему. Ей ни к чему преследующие повсюду тени раскаяния и чувства вины с лицами тех, кого она когда-то погубила.

Но таковы правила. Тот, кто однажды связал себя со злом, повторит это снова, а, значит, приговор за подобное должен быть жестким. Инквизиция не терпела полумер, ибо этого требовала безопасность людей. От мягкосердечия инквизитора погибло людей не меньше, чем от козней демонов, как любил говорить старый Роберт, наставник Набаты, вернувшийся в цикл девять месяцев назад.

Инквизитор равнодушно вытерла клинок ножа о свою штанину и поймала на себе взгляд Тео, выражавший сразу несколько эмоций – осуждение, непонимание и сочувствие. Последнее вряд ли относилось к наставнице.

–Не смотри на меня так, Тео.

–Почему? Ты ведь обещала ему, что отпустишь. Неужели так необходимо было его убивать?

Набата шумно вдохнула через нос, прикрыв глаза. Когда-то и она была такой же, как Тео. Сочувствующей. Наивной.

Человечной.

–Чем раньше ты поймешь, что это действительно необходимо, тем лучше. Ты не хуже меня знаешь, что Скряга, за которым мы охотимся, одержим. А для тех, кто связался с демоном, есть только одно наказание – наш долг состоит в том, чтобы отправить заблудшую душу в очистительный цикл, пока ее не пожрала демоническая алчность. – она безучастно посмотрела на тело, полулежащее на земле – нога альва застряла в стремени. –К тому же, он бандит. За него можно получить награду там, где есть объявление о розыске.

–С каких это пор мы стали выполнять работу шерифа или охотников за головами? – язвительным тоном спросил ученик, явно пародируя тон Набаты, которая не так давно поучала его тому, что бандиты – не забота инквизиции.

–Если шайку возглавляет одержимый, то одно не мешает другому. – парировала она.

–Я все еще не понимаю, к чему эта жестокость. – фыркнул Тео. – Он ведь и правда мог исправиться. Стать законопослушным человеком.

–Ты этого не можешь знать наверняка.

–Ты тоже не можешь знать наверняка!

Набата уставилась на Тео. Одного ее взгляда хватило, чтобы осадить пыл юноши.

–Советую тебе вырвать из своего сердца эту мягкость, Тео. Сражаясь с демонами и теми, кто с ними связан, милосердие – слишком огромная роскошь, за которую платить придется не тебе. Ты будущий инквизитор. Ты и судья, и палач. И ты должен быть к этому готов. Если тебе это не по нраву – зачем ты тогда вообще пошел в инквизицию?

Теодор виновато опустил глаза и стыдливо молчал. Набата кивнула сама себе. Парень не был безнадежен, он понимал необходимость того, что она сделала, просто еще не привык к жестокости и по инерции сопротивлялся. Привыкнет.

Она же привыкла.

–Так какой план? – тихо спросил юноша, разглядывая силуэты скал на фоне ночного неба.

–Для начала – освободи бедную лошадь от трупа. – Набата спешилась и полезла в седельные сумки. – Потом я расскажу тебе план.

Теневис летел, планируя, почти не тратя сил на то, чтобы махать крыльями, ловил потоки воздуха, приближаясь к своей цели. Острые вороньи глаза уже приметили яркое пятнышко в ночи – чей-то костер среди острых скал. Должно быть, то, что он искал, находилось там. Пролетев немного дальше, его внимание привлекло кое-что еще. Три сердца. Одно трепетало от страха, он слышал это. Спустился ниже, оставаясь бесшумной тенью в ночном небе пустошей. Заметить его мог разве что другой такой же, как он. Но Теневис знал, что он единственный.

Всадники.

Трое, женщина и двое мужчин. Они почему-то остановились. Теневис бесшумно кружил над их головами, прислушиваясь к тому, что они говорят.

–Так пятеро или шестеро? – голос женщины звучал скорее устало, чем раздраженно или угрожающе.

–Я не…я не знаю! Скряга говорил, что ждет какого-то гостя. Покупателя на безделушку, которую добыли в последнем налете. Если он пришел один, то шестеро.

–Что за покупатель? У него есть охрана?

Если бы не облик ворона, Теневис бы улыбнулся. Он на верном пути. Но, похоже, в его поиски вмешались неучтенные переменные – демон отчетливо видел тусклый блеск металлических знаков инквизиции на груди у двоих из трех всадников. Значит, тот, третий, пленник? Это в биении его сердца он отчетливо услышал страх.