Дайрен сидел на ступенях лачуги, усталый, но спокойный. Он любил ночную тишину, которая могла скрыть все чувства и мысли, освобождая его от лишних вопросов. И в этом было что-то удивительно успокаивающее, сам этот момент, когда можно просто быть.

Но сейчас ночная тишина не смогла избавить его от лишних мыслей. Все его мысли были сосредоточены на Эле. Что-то в её глазах было не таким, как у всех остальных, какая-то пустота. Словно у неё отняли что-то важное, и в душе от этого осталась зияющая рана. Он не спрашивал её, ждал пока сама будет готова рассказать ему. Сейчас его задача просто быть рядом, защищать её, пока она не обретёт свои силы. Он был уверен, что метка на её плече не была случайностью. Она была той кто предначертан ему судьбой. Для него это было естественно как дышать. А то что у Эли проявилась и эльфийская вязь всего лишь испытание на их пути, к счастью. Ведь магия Древних сама выбирала её, а значит, всё уже предначертано богами. Но больше всего его интересовала она сама. Как она жила до того, как оказалась в этом мире? Она такая юная, такая хрупкая, как же ей удалось выжить в чужом мире? Почему её мать скрыла дочь в том другом, далёком мире? Почему оставила её без знаний, без направляющего света, даже без наставника? Это всё казалось странным, и чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался в том что всё это не просто. Казалось что он упускает какую-то важную деталь. Дайрен посмотрел в сторону импровизированной двери лачуги за которой скрылась Эля и вздохнул, столько вопросов он хотел ей задать. Но он подождёт, пока его пара будет готова на них ответить. Он знал, что её путь будет трудным. Но он был готов идти рядом. И пока её магия не раскроется в полной мере, он продолжит её защищать. Это была его роль. Всё остальное сейчас не имело значения.

Дайрен почувствовал что за спиной кто-то стоит и обернулся. На пороге лачуги стояла Ронда, глаза её были слегка прищурены словно она пыталась рассмотреть далёкий объект, а дыхание было неровным, словно она только что бежала по лесу.

– Что случилось? – спросил Дайрен.

– Дурной сон, – ответила Ронда и сделав шаг присела на ступеньку рядом с ним. – А ты что задумчивый такой?

– Расскажи как жила Эля, там, в мире без магии.

– Тяжело жила. Знаешь, у них там есть специальные дома, где живут только дети. Бедные, несчастные сироты. И никому до них нет дела, совсем никому. Эти бедные дети, несчастные, полуголодные, озлобленные. Иногда дети даже умирают там, и никого это не волнует. Эля была одной из них. Замкнутая, часто на грани отчаяния. Она из-за своей внешности сильно отличалась, от других детей того мира. У неё не было ни друзей ни даже приятелей. Дети могут быть очень злыми, и Эля ощутила это на себе в полной мере. Но она выжила и это главное.

Дайрен слушал молча, что-то в его груди сжалось. Он чувствовал, как тяжесть, которую несла с собой Эля, хоть и была невидимой, но от этого не становилась менее реальной. Ронда продолжала, её голос был тихим, почти шёпотом.

– Она всегда чувствовала себя чужой. Все вокруг видели в ней лишь странную девочку с белыми волосами и голубыми глазами. Но у неё был ещё один тяжёлый груз, её память. Иногда к ней приходили воспоминания, из далёкого детства, когда она ещё была здесь. Но они были туманными, нечёткими. Она часто плакала от того что не могла вспомнить лицо мамы.

– А ты… что ты для неё значила? – спросил Дайрен, внимательно изучая её лицо.

Ронда ненадолго замолчала, её взгляд стал ещё более задумчивым. Но, наконец, она ответила.

– Я была её другом. Или, скорее, тем, кто мог быть рядом. Я не могла принять человеческий облик иначе я потеряла бы в том мире остатки магии, и мы не смогли бы вернуться когда прийдёт время. Поэтому мне пришлось находится рядом с ней в облике крупной чёрной собаки, только эти животные там ещё сохранили остатки магии. Так что сильно поддержать я её не могла, но старалась быть рядом и оберегать от опасностей, которыми наполнен тот мир.

Дайрен кивнул, а Ронда замолчала. Его мысли вернулись к Эле, теперь он понимал что за пустота и боль скрыты в глазах девушки. И теперь он готов был отдать ей всё то тепло и заботу, на которые был способен, и которых ей так не хватало.

– А ты не думаешь, что она не сможет принять мою заботу? – спросил он, чувствуя, как собственные сомнения накатывают на него, словно туман. – Не сможет принять меня как пару?

Ронда повернулась к нему, её лицо было спокойным, но в глазах скользила тень сожаления.

– Однажды она будет готова принять тебя. Время, вот что её изменит. И ты сам это понимаешь, Дайрен. Но не спеши, дай ей время сначала привыкнуть к этому миру.

Дайрен молчал, зная, что Ронда права. Магия уже выбрала её, и его задача была защищать её, помочь раскрыться. Ещё один вопрос который его беспокоил он задать не успел. Ронда резко встала.

– Нужно уходить, я чувствую опасность. – сказала ведьма, её голос прозвучал глухо, как предвестие грозы.

Ронда направилась в лачугу, чтоб разбудить Элю, но её остановил голос Лориана.

– Ищейки Вэрна окружают деревню, – его голос прозвучал ровно и сдержанно, но в нём чувствовалась скрытая тревога. – Уходить нужно немедленно.

Прежде чем кто-либо успел сдвинуться с места, лачугу пронзил крик.

– Мама!

Все трое замерли, обмениваясь тревожными взглядами, а затем, не сговариваясь, бросились внутрь.

Эля сидела на низкой кровати, её плечи дрожали, а пальцы судорожно сжимали одеяло. Глаза девушки были широко раскрыты, но смотрели в пустоту. Её лицо выражало не страх, а растерянность.

– Эля, что случилось? – первым заговорил Дайрен, подойдя ближе он опустился на одно колено перед кроватью и взял её за руку.

Эля не сразу ответила, словно ещё находилась где-то далеко. Её голос был тихим, как шелест листьев.

– Она была здесь… моя мама.

– Ты видела её? – осторожно спросила Ронда, присев рядом.

Эля покачала головой, поднося руку к лицу, словно пытаясь уловить остатки воспоминания.

– Нет… Я не видела её. Только расплывчатый силуэт, будто в густом тумане. Но я слышала её голос, она… она сказала мне: «Милая, беги, ты в опасности». – Её голос дрогнул, она закрыла глаза, вспоминая. – И я почувствовала… Она погладила меня по голове. Её прикосновение было таким… тёплым. Как будто это было наяву.