– Тогда я тебя покормлю, - мама первой вошла в кухню, обойдя меня.

– И сама поешь, - я помыла руки, пока мама ставила греться суп.

– Если только немного.

– Много, мам.

– Ты же знаешь, что я не могу много. Всё в унитаз улетит почти сразу.

– Таблетки принимала?

– Все. Тётя Галя же жизни не даст, пока не убедиться, что под её надзирательством всё выполнено.

– Хорошо, - улыбнулась я с облегчением.
– Из холодильника что-нибудь достать?

– Не знаю. Сыр хочу. Или нет… колбасу.

– Угу… - я взяла из холодильника и сыр, и колбасу, и с ними в руке подошла к окну. Любопытство. Не более. Было интересно, правда Максим стоит под окнами или только для того, чтобы успокоить меня сказал это.

Слегка сдвинув штору на кухонном окне, я посмотрела на парковочную площадку у дома и увидела его машину. Он правда там стоял. До сих пор.

– Ты кого там увидела? – поинтересовалась мама.

– Никого. Просто, - я поспешила отойти от окна и задернуть шторы. – Как колбасу резать? Четвертинками, половинками или просто кружочками?

– А давай кубиками. Что-то горячего бутерброда захотелось. Как раз к супу.

Глава 17. Макс

– Никаких шансов?

– Ты меня знаешь, Макс. Если я взялся, то я вгрызаюсь. Могу, конечно, пококетничать с тобой, но, отбросив всю романтичность своей натуры, скажу честно – шансов нет.

– Ясно, - я откинулся на спинку стула и устало потёр лицо ладонью.

Не смог уснуть сегодня ночью. Не смог выбросить из головы слёзы Марьяны. Такая маленькая и такая сильная.

– А ты чего вдруг заинтересовался? Знакомая? – поинтересовался Никита. Тот самый хорошо знакомый врач, который и вёл нужную мне пациентку.

– Её дочка.

– Дочка? – повёл Никита бровью, и на его смазливой морде появилась хитрая улыбка. – Ты посмотри-ка, куда старый конь полез!

– Я никуда ещё не полез. Просто… Твою мать! – я снова порывисто подался вперед. Нервы уже сдавали. Мне определенно нужен кофе. – Я не так давно познакомился с Марьяной. Может, месяц назад. И только вчера узнал о том, что у неё происходит дома. Совершенно случайно.

– А вы как так общались, что ты ничего о ней не знал до вчера?

– Она не рассказывала. Даже виду не подавала.

– Хотя, знаешь, да… - Никита задумчиво кивнул и опустил взгляд на ручку, которую крутил в руке. – Она такая. Вообще, если бы не она, то её мать даже столько не протянула бы. Можно только позавидовать тому, как Марьяна приводит её на процедуры, сидит с ней на приёмах, записывает рекомендации… Мне бы такую в сестрички на отделение… И её можно понять - она молоденькая ещё, на чудо надеется. Но мать её уже давно положила болт на своё выздоровление. Ходит к нам только потому, что её дочка приводит.

– Я тебя понял, - вздохнул я и встал со стула, сразу направившись к выходу из кабинета. – Спасибо за консультацию.

– Только, Макс, ты это… Девчонке ничего пока не говори. Лучше пусть верит до последнего, чем оплакивает ещё живую.

– Знаю, - согласился и, наконец, вышел из кабинета, а затем, к своему облегчению, покинул и гнетущие стены больницы.

Стоя на крыльце и вдыхая полной грудью холодный воздух, неосознанно застыл взглядом на мостике, на котором Лёха «спас» Марьяну.

И даже здесь она себя не выдала.

Сегодня в кафе нет её смены, поэтому я в него даже не заходил. Перебивался кофе от секретарши, не имея ни малейшего желания думать о работе. Только о том, какого сейчас Марьяне, чем она занята и о чем думает?

Возможно, опять плачет, пока никто не видит. Надеется на чудо, которого никто для неё не запланировал.

На следующий день я пришёл в кафе, точно зная, что будет её смена. На всякий случай пришёл уже после обеда, чтобы точно с ней встретиться.

И не прогадал.

Устроившись за привычным столиком, откинулся на спинку стула, спрятал руки в карманы пальто и наблюдал за тем, как Марьяна кружила по залу. Как улыбалась посетителям, будто она именно такая беззаботная девятнадцатилетняя девчонка, коих полно на улицах любого города.

Она улыбалась, а я молча проживал её боль как свою собственную.

Иногда я ловил на себе её взгляд, пытался тоже выдавить ответную улыбку и понимал, что не могу. Невозможно улыбаться, когда больно. Во мне нет столько сил, сколько накоплено в хрупкой Марьяне.