«Они знают, что мне нужно…» — подумал Платон, открывая дверь в главный зал. Там царил полумрак и дым. Впрочем, светомузыка исправляла это, создавая невероятную атмосферу современного клуба.

Громкая музыка, мерцающий свет в такт битам и люди. Сотни молодых парней и девушек устроили в этом утончённом месте безумие. Если можно было собрать всю элиту Центра, то она точно была здесь.

Полуобнаженные девушки танцевали на подиумах. Бар был забит до краёв, напитки всех цветов разливались по бокалам. Если не знать точно, то никто бы не понял, что эта вечеринка проходит в Боевом Учебном Центре.

Хотя, на что они надеялись, собирая вместе столько молодежи в одном месте? Кризис, связанный со смертью, делал их более решительными. Поэтому они позволяли себе многое, в том числе вести себя так, как им угодно.

Платон вошёл в центр с улыбкой на губах. Его шаги были уверенными, непоколебимый взгляд заставлял всех окружающих уступать ему дорогу. В этом месте он был не просто посетителем, а хозяином.

Диджей, за пультом, выкрутил звук на ноль и произнёс в микрофон мощным басом:

— Эгегей! Дамы и господа, сюда пришёл наш дорогой лидер. Поприветствуем его!

Когда он говорил, весь свет сфокусировался на Платоне. Будто он был единственным важным человеком в этом месте. Настоящей суперзвездой. Люди начали сходить с ума:

— Аааа!

— Наш лидер! Великий и могучий!

— Слава хозяину вечеринки!

— Платон, ты наш король!

Толпа ликовала, их восторг был искренним. Они восхищались человеком, который предоставил им все преимущества в Учебном Центре. Его любили, и это было очевидно.

Естественно, в ответ на этот всплеск энергии и ликования Платон улыбнулся. Его глаза сверкали удовлетворением.

— Добрый вечер, друзья! — произнёс он, отзываясь на это веселье. — Мой дом — ваш дом! Давайте не будем забывать, что все мы здесь семья. А семью нужно уважать и ценить.

Толпа ликовала над каждым его словом, особенно когда такой человек говорил о семейных ценностях. Это были не просто пустые слова.

На самом деле, сила Платона заключалась именно в людях вокруг. Лишь одобрение окружающих позволяло возвыситься в Центре. Поэтому он ещё раз подчеркнул, что все они связаны между собой:

— Мы не просто зовёмся Элитой. Знаете, многие обвиняют меня в жестокости. Там снаружи, — парень указал рукой на остальную часть Центра, словно прочерчивая между ними линию, — куча наших рабов. Но разве рабство не естественно? Всю историю человечества оно было частью нашего существования.

Каждый раз Платон продвигал одну и ту же мысль: что рабство — это необходимость, при которой возможен прогресс. И такое социальное неравенство — не просто жестокость, а неизбежность.

В момент пылкой речи он вдруг замолчал. На миг во всём зале повисла тишина. Ведь в толпе он увидел красивую девушку. Синее платье обтягивало её прекрасную фигуру. Платон посмотрел на неё и подумал:

«Так она тоже сегодня пришла?!»

Платон усмехнулся, наслаждаясь моментом, словно хитрый кот. Он заставлял людей слушать его, заставлял ждать, и это приносило ему удовольствие. Только парень не решался делать это долго. Он продолжил говорить:

— Что ж… Веселитесь, друзья. Давайте сегодня создадим незабываемую ночь!

— Оу…. Давай! — раздался ответ от весёлой толпы. Они лишь этого и ждали. Тем более, Платон не останавливался и продолжал их радовать.

— Сегодня вся выпивка за мой счёт. Пусть этот день войдет в историю как самый безумный день веселья. И когда мы выберемся наружу, то другие гулянки пусть покажутся лишь серой рутиной!

Легкость, с которой он тратил деньги других, была заметна всем, но мало кто обращал внимание. Что может быть проще, чем расплачиваться чужими деньгами? Ведь сегодняшняя роскошь была за счёт рабов.

Люди восторженно откликнулись, и Платон поднял бокал в их честь. Вечер разгорался яркими красками. Однако за всей этой яркостью скрывалась тень иронии.

Музыка снова начала играть. Люди танцевали. В это время Платон подошёл к привлекшей его девушке. Она стояла в стороне и ждала, но с видимым недовольством.

— Ну, привет… Кира… А я думал, что ты обиделась…

— Хм, — девушка хмыкнула и бросила взгляд в сторону. — Кто-то же должен сказать тебе, что твоя лживая игра слишком очевидна… — она была прямолинейна и груба.

— Да? И в чём же моя лживость?

— Тут все смотрят на тебя только потому, что ты им полезен. Ты делаешь всю грязную работу за них, и они могут веселиться.