— Подожди. Я с утра немного не соображаю, — потираю виски, пытаясь понять то, что сказал Леонид. — Владеет галерей? Она его?

— Да. Открыл четыре года назад, когда узнал, что мне больше нравится просто заниматься искусством и помогать талантливым художникам. Сам же уже кисть не брал в руки лет пять или шесть, — Добрынин сел напротив меня, чуть ли, не накинувшись на еду. Наверняка тоже проголодался.

— Надо же. А ему самому нравится?

— Конечно. Отец сам по себе музыкант — раньше играл на гитаре, даже свою группу создавал. С возрастом приоритеты изменились, и он выбрал бизнес вместе с семьей. Но это его не останавливает и порой отец бездумно покупает какие-то вещи. К примеру, наш загородный дом просто увешан картинами с потолка до пола. И на втором этаже, и на первом, — и вновь вижу радость на лице мужчины. Ему самому нравится рассказывать о своей семье.

Это дорогого стоит. Мне никогда этого не понять.

— А чем занимается твоя мама? — я только и успевала закидывать кусочек за кусочком. Омлет был нежным и пышным, с приятным молочным вкусом и в меру соленый. Хотелось его еще и еще, но мой желудок уже вполне был полным, запивая все это чашкой кофе.

— Она у нас работает в библиотеке. Говорит, книги — это ее жизнь. И каждый день сидеть в обществе с ними — это для нее нечто сокровенное. Отец уважает ее выбор.

— Господи, как же я завидую, — шепчу про себя, отодвигая пустую тарелку. — Очень вкусно. Большое спасибо за завтрак.

— Завидуешь? Из-за того, что в твоей семье не так?

— Конечно. Возможно, я верю тому, что мама любит нас с Мирой, но она явно ее показывала как-то не так, раз уж мы свалили при первой же возможности.

— То-то я думал, почему Леша так рано съехался с девушкой. Он мне ничего не рассказывал про Мирославу, — Леонид поднялся с места, задвигая стул, и собрал грязную посуду, составив ее раковину.

— Почему?

— Это у нас семейное — мы все до чертиков вредные. Я мечтал о тишине из-за шумных братьев, поэтому как можно скорее уехал. Леша же снял квартиру как раз-таки из-за Миры, чтобы не приглашать девушку жить с нашей семьей. Не каждому понравится быть в обществе будущих родственников, тем более если те немного своеобразные, — Добрынин даже рассмеялся. Я включила воду, чтобы сразу помыть посуду. Не люблю оставлять грязное. — Ну, а Лев у нас тоже с прибабахом — собрался стать киберспортсменом. А он у нас довольно целеустремленный малый.

— Семья у вас и правда веселая. Но это даже хорошо. Лучше с весельем, чем с грустью — поверь мне.

— Верю. Но я много ругался с родителями раньше, когда они меня порой не понимали. Сама понимаешь, возраст еще такой, когда эмоции ставишь превыше всего остального, что даже не беспокоишься о чувствах других. Я к двадцати успокоился немного, стал более мудрее, но моя вредность никуда не подевалась, — я поглядывала краем глаза на Леонида, который стоял рядом со мной, опираясь бедрами на столешницу. Он смотрел куда-то в сторону и улыбался.

— Все мы такие были. Это нормально.

— Леша сейчас как раз в процессе того, чтобы уже наконец повзрослеть. Жениться вон решил.

— Ага. Жениться решили они, а почему-то перед мамой должна буду отдуваться я. Мира попросила рассказать все ей и пригласить на торжество. Но если честно, лучше бы не видела ее еще пару лет, — нервно сдула надоедливую прядь, которая выбилась из хвоста и мешала мыть посуду. Леонид, увидев это, подошел и заправил волосы за ухо. От малейшего прикосновения меня аж взбудоражило всю.

— Она боится ее?

— Еще как.

Я не стала вдаваться в подробности. Пусть лучше это останется только между нами.

— Что ж, спасибо еще раз за то, что приютила меня. По поводу Моцарта не беспокойся — буду отправлять деньги на корм и прочее, если что-то захочешь ему купить, — мужчина засобирался. Двинулся в прихожую, накинул на себя пальто и прихватил свое портмоне.

— Слушай, — я пошла следом. — А может…

И вдруг замолчала. Стоит ли ему такое предлагать? По сути дела, мы друг другу никто — нас связывают только наши брат и сестра. И если не считать того, что оба любим и ценим настоящее искусство.

— Что такое?

— Могу ли я предложить тебе остаться у меня?

— Ты хочешь, чтобы мы стали соседями? — Леонид сильно удивился такому предложению. Знаю, это безумно жить с тем, кого совсем не знаешь. Но почему мне это пришло в голову — без понятия.

Кротко киваю в ответ.

— Думаю, это невозможно. Я рассмотрю другие варианты, — Добрынин не разозлился, а просто добродушно улыбнулся, выходя из квартиры. — Что-нибудь обязательно придумаю. Не стоит волноваться.

Я даже не успела ему ничего сказать, как он захлопнул дверь и тут же ушел. Неужели это звучало настолько безумно? Или безумна я сама?

Господи. Дура ты, Лера. Предложить такое человеку, с которым случайным образом познакомилась меньше суток назад. Просто он хозяин Моцарта, думала, так будет легче им обоим — видеть друг друга, знать, что они рядом.

И зачем вообще это ляпнула?

Тяжело вздохнув, взяла колонку, что стояла на тумбе, и прошла к своему любимому мольберту, включая классическую музыку. Она помогает мне настроиться на работу и не думать о лишнем во время процесса.

Моцарт улегся неподалеку, вслушиваясь в игру скрипки и постепенно закрывал глаза. Я же окунулась с головой в картину, медленно очерчивая акрилом ночное небо. Звезды решила оставить напоследок, если вдруг будет что-то не так и я могла спокойно все исправить, не задев основной элемент. Луна потихоньку превращалась в более натуральную, но все равно напоминала какую-то нереальную — объемную, с крапинками и кратерами, которые приходилось выделять более темными оттенками.