Как только я отправила ей фотографию с тем платьем, в дверь позвонили. Тут же подскочила с места — надеюсь, что это Добрынин наконец вернулся. Но моя радость вмиг испарилась, стоило мне открыть дверь и увидеть за ней Лео, не в самом лучшем расположении духа.

— Ты по работе уезжал?

— Можно и так сказать, — мужчина прошел в квартиру, стянул ботинки и, не раздеваясь, пошел в сторону гостиной, подзывая к себе Моцарта.

— Что-то случилось? Ты будто злишься, — я осторожно последовала за ним.

— Я забираю Моцарта.

— Что? Лео, что…

— Ты сама прекрасно знаешь, из-за чего, — эта холодность в голосе вызывала во мне неприятные ощущения. Он молниеносно собрал все вещи мопса и понес их в прихожую, а после пристегнул к ошейнику поводок и надел на собаку зимнюю одежду.

— Леня! Объяснись!

— Ты уверена, что выбрала того? — вопрос заставил замереть на месте.

— О чем ты?

Он тяжело вздохнул, взяв на руки Моцарта.

— Знаешь, я пытался себя убедить, что ты не Света, ты другая. Но как только некто твой друг попал в аварию, быстро же ты переключилась на него. Забивала на наши встречи, переносила их, стала больше проводить времени с ним, а сегодня…видел, как он смотрел на тебя, как ты была не против того поцелуя.

Показалось, что мне ударили в солнечное сплетение — дыхание сбилось, воздуха не хватало, хотелось согнуться пополам. Он был возле больницы, когда я забирала Адриана и промолчал? Но ведь не было ничего такого, что заставило бы Добрынина усомниться в моей симпатии к нему. Чернов попрощался, заранее понимая, что мы возможно больше не увидимся.

— Лео, это называется ревность без повода.

— Разве? Ты уделяла ему внимания больше, чем мне или своей собственной сестре. Или скажешь, что это не так?

Да, он был прав. Я каждый день навещала Адриана, хотела ему как-то составить компанию, чтобы он не чувствовал себя одиноким — ему и так пришлось нелегко. Но это было без задних мыслей, только помощь, тем более, что Чернов уже на днях улетает обратно в Германию. Моя душа требовала с ним попрощаться на хорошей ноте, желая только добра.

— Да, так. Но я не оставляла вас с Мирой! — не хотелось повышать голос, но так, как со мной разговаривал Добрынин, мне тоже не особо нравилось. — Я делала все, что от меня требовалось. Хорошо, возможно отчасти я была не права, должна была как-то разделять все это поровну, чтобы никого не обидеть, но человек попал в нелегкую ситуацию — мне нужно было оставить его?

— Лера, ты не господь Бог и уж точно не всесильная. Он взрослый мужчина, который вполне может сам справиться со всеми проблемами.

— Но некому было его даже поддержать. Леня, меня в детстве никто кроме сестры не поддерживал, никто в меня не верил. Я не хочу поступать, как мама, если у меня есть возможность как-то помочь человеку, которому требуется эта помощь, — на меня накатывала обида за слова мужчины. Он еще и сравнил меня со своей бывшей. Подозревал в том, что я могу уйти от него втихую к Адриану, как это сделала она? Но ведь это бред.

— Ты хранила его цветы, которые он тебе подарил. Картина, что стоит на подоконнике, — он указал пальцем на балкон, — она тоже еще стоит. Просто так?

— Леня, не поддавайся ревности, которая еще и беспочвенная. Что я могу поделать, если нравлюсь этому человеку? Он пообещал, что не будет предпринимать каких-то действий, зная, что я выбрала кого-то другого и сделала свой выбор только в пользу нашей дружбы. Или ты собираешься всю жизнь мне запрещать общаться с теми, кто хочет со мной подружиться?

Добрынин опустил глаза на меня, плотно сжав губы. Моцарт молча наблюдал за нашей перепалкой, а после стал жалобно поскуливать, будто не хотел того, чтобы мы ссорились.

— Ты знаешь, что я всегда тебе даю право выбора. Заставлять — не в моих правилах.

Он произнес это шепотом, поумерив свой пыл, но не отменил своего решения уйти прямо сейчас вместе с мопсом, плотно прижимая к себе. Я осталась стоять в пустой прихожей, устало закрыв глаза.

* * *

Не знаю, сколько времени я просидела в спальне, уткнувшись в потолок, но за окном стало постепенно темнеть. Гробовая тишина в квартире сильно нагнетала и постепенно начинала давить, провоцируя меня встать и, хотя бы, включить телевизор, чтобы не свихнуться.

Без Моцарта стало тихо и непривычно. Это милое создание столько со мной прожил, что не хотелось отрывать от сердца так просто. Тем более, что я так жаждала переехать к Добрынину и не отпускать от себя любимого Моцарта, привносившего в мою жизнь ярких красок.

Было лень включать свет, поэтому я просто тыкнула на кнопку пульта и села на диван, поднимая телефон с дивана. Не было ни одного пропущенного. Лео все так просто обрубил, даже не захотев меня понять.

Я не питала к Адриану любовных чувств, лишь только какое-то другое притяжение — на духовном уровне, то, что нам помогало легко общаться, найти общий язык и понимать друг друга с полуслова. Чернов — хороший человек, прекрасный друг, который всегда уважает личное пространство и имеет свои границы дозволенного. Поцелуй на прощание — это то, что он мог себе позволить в последний раз. Жизнь — интересная штука, никогда не знаешь, что будет завтра. Но ведь он даже не коснулся моих губ, понимая, что это будет уже слишком, а лишь оставил легкий колкий поцелуй на щеке, окончательно попрощавшись со мной.