В сборник вошли несколько увлекательных рассказов про жителей села.
Захватывающие и проникновенно написанные рассказы мало кого могут оставить равнодушными, потому что они созданы душой и сердцем втора.
В этой книге автор описывает просторы своей страны, подробно и
проникновенно повествует о жизни простых русских людей.
РАССКАЗЫ
Одинокая избушка в лесу
Дед Антип
Зима в январе показала себя во всей красе. Намело неимоверное количество снега, да и морозы не давали спуску людям, проживающим в деревушке, куда дед Антип поселился два года назад.
Сегодняшний день ему запомнится надолго своей чудесной солнечной погодой, которая выдалась ясной и безветренной. Да и посещение пруда радовало его; он пришёл с утренней рыбалки с хорошим уловом.
Всё вокруг было настроено на оптимистический лад, даже выхоженный им заяц, намедни пойманный в силках, и тот, окончательно поправившись, беззаботно прыгал в сенях, обнюхивая все углы.
После обеда дед Антип пошёл к бывшему леснику. Звали его Степаном, в простонародье – дедушкой Стёпой. Почему именно так его называли в деревне, дед Антип не знал, но догадывался, что из-за большого роста.
Он хотел попросить разрешения пожить в его старой избушке, которая находилась в глухом лесу, чтобы поохотиться там, не отвлекаясь на посторонние дела. Уйти туда с запасом продуктов и пожить недельку-две, пока не надоест одиночество. Во время затворничества в лесных чащобах он планировал полностью посвятить себя охоте. Как раз этой осенью он выправил охотничью лицензию на год, заплатив пошлину и отработав, как было заведено в лесном хозяйстве, десять дней на делянке в лесу, заготавливая корма для диких животных.
Взяв с собой спиртное – бутылку водки, привезённую накануне из города, – он пошёл к деду Степану с поклоном. Тот выслушал его и, недолго думая, согласился. Попросил только быть поосторожнее с печкой: «Слишком она у меня древняя, как бы чего не вышло после растопки. Будь повнимательней», – проговорил он скороговоркой, заботливо протирая вспотевшую бутылку с водкой.
Засиделись до полуночи. Дед Антип скрупулёзно расспрашивал бывшего лесника Степана об охотничьих местах около его сторожки и о том, как удобнее смастерить «охотничью засидку», а также узнавал, где ставить силки на зайца и в какое время лучше выходить по утру на охоту.
Тот любезно предоставил всю информацию, нужную собеседнику, содержательно объяснил и даже показал на карте, где находятся охотничьи угодья его бывшего хозяйства. Дед Степан, захмелев, расстроился, рассказывая в подробностях свою жизненную историю, но потом успокоился и продолжил объяснять тонкости зимней охоты в лесу.
Придя домой, дед Антип, не откладывая дела в долгий ящик, начал собирать рюкзак для завтрашнего похода в лес. Изначально он записал всё, что ему понадобится: какую одежду и охотничье снаряжение брать. Пометил на бумаге всё предметно, до мелочей обсуждая сам с собой нужность той или иной вещи. Патронов он решил не экономить и взял с запасом. В последнее время он уже не заряжал гильзы самостоятельно, всё больше пользовался покупными, хотя и недолюбливал их. Из старых латунных боеприпасов у него осталось двадцать штук с картечью на волка и десяток с самодельными пулями, отлитыми из свинца: «На всякий случай от лютого зверя», – всегда говорил он, улыбаясь, когда уходил далеко на охоту. Из одежды ничего лишнего он не стал брать; всё, что он одевал на рыбалку зимой, практически годится и для охоты вдали от дома, в лесу, решил он. Из съестных припасов в основном положил в рюкзак крупы: гречневую, овсяную, перловую и немного бурого риса. Взял ячменного хлеба и немного пшеничной муки: «Буду готовить лепёшки и оладьи по праздникам», – запихивая всё это в походный мешок, говорил он сам себе. Осторожно вытащил из укромного места своё ружьё, которое верой и правдой отслужила ему три десятка лет. Он хранил его под кроватью в сейфе, сваренном из толстой листовой стали толщиной в три миллиметра. Кроме того, железный ящик был прикручен к полу большими шурупами. На ящике для хранения оружия было два внутренних замка. «Мало ли что может случиться, – мысленно рассуждал он, когда устанавливал ящик в прошлом году, – воры заберутся, и, даже если найдут, где я храню оружие, утащить его не смогут».
Убедившись, что сложил всё необходимое для зимовки, он начал укладываться спать. «Подремлю часа четыре, дождусь супругу, и можно будет уже со спокойной душой двигать в лес на короткую зимовку», – размышлял дед Антип.
Супруга должна приехать с утра, чтобы присмотреть за хозяйством и прибраться в избе, заодно и заняться стиркой. Перед сном он вышел во двор. Было тихо, лишь ветерок, набежавший поверху деревьев, колыхал стволы рядком стоявших яблонь и слив в саду, которые издавали неясные, печальные скрипы. Он слышал где-то, что деревья скрипят, если им не хватает влаги; тогда жесткие волокна дерева трутся друг о друга, издавая характерный звук, похожий на скрип, или же нутро дерева касается внешней своей оболочки – коры. Луна в эту ночь была полной, зачаровано смотрела на мирскую суету внизу, обдавая холодным светом всю округу. Он пожалел, что не успел приобрести охотничью собаку, о которой давно вёл переговоры со своим давним товарищем и коллегой по охоте. Тот до этого времени менял собак каждые два-три года. Сейчас уже пять лет держит для охоты эстонскую гончую. На протяжении пятнадцати лет у него было несколько собак разных пород: среди них немецкая порода Дратхаар, жесткошёрстная легавая – крупная порода охотничьих собак, выведенная в конце XIX века в Германии на основе уже имеющихся пород легавых. Породу было несложно содержать: она крепкая, быстрая, по величине средних размеров. Без проблем уживается в частном доме и хорошо чувствует себя в вольере. При этом уход за таким другом был минимальным. Но собака не прижилась, начала много болеть, стала туговата на одно ухо, да и приобрёл он её уже в возрасте. Подарил, в конце концов, племяннику; тот очень редко ходил с ружьём в лес и держал её, что бы не было скучно на охоте. Хотя она исправно выполняла свою работу в поле.
Был у него и фокстерьер. Эта порода ценится за хватку. Зубы этого небольшого песика по размеру не уступают клыкам крупных пород собак. А раз ухватив добычу, он ее уже не выпустит. Эти бородатые собачки – прекрасные охотники на норных животных. Они бесстрашно загоняют и атакуют лис, енотов, не боятся сражаться с барсуками в узких лазах. Всё было бы хорошо, но года два назад его покусал волк, и он охромел на правую ногу. Сейчас он не берёт его с собой, содержит дома в неге и ласке – жалко усыплять. На данный момент остановился на эстонской гончей.
А до эстонской гончей была русская пегая гончая. Пегая гончая – исключительно охотничья собака. Дома она достаточно спокойна, дружелюбна к остальным членам семьи, ладит с детьми. Но она упряма, своевольна, не всегда слушается даже хозяина, а остальных домочадцев вовсе игнорирует. Она способны преследовать добычу часами. Но минус такой азартности – потеря контакта с хозяином. Порой она совсем не слышит человека, игнорирует команды, даже срывается с поводка и начинает по несколько раз ходить по одному и тому же следу. Да и постарела она сильно; продолжительность жизни такой породы собак примерно десять-двенадцать лет. Пришлось так же расстаться, пристроить её к своему старому приятелю на заимку.
Дед Антип ждёт от эстонской гончей щенка к весне. А сейчас ему остаётся только вздыхать, сожалея, что в лесу у него не будет хорошего помощника в охотничьих делах. Мороз под утро крепчал, залезая к деду Антипу под полушубок, и тот пошёл спать, думая о предстоящей охоте, которая продлится две недели далеко в лесу, в одиночестве и без собаки.
Продрогнув до костей, он поспешил в избу, быстро разделся и укрылся тёплым пуховым одеялом. Сон сморил его, не давая мысленно обдумать завтрашний маршрут. Проснулся он от голоса супруги Валентины; та трясла его за плечо, приговаривая: «Вот ты как встречаешь гостей, муж мой дорогой, вставай, скоро полдник». Дед Антип встрепенулся и посмотрел на часы: действительно, было уже одиннадцать с небольшим.