— А как же Дункан? — напомнил я.

— О, точно, — произнес Фрейзер без особого энтузиазма. — У меня там констебль на посту. Ему тоже не помешало бы подкрепиться. Вы не могли бы упаковать ему еду?

— Конечно.

Фрейзер с голодным видом снова посмотрел на бар.

— Послушайте, позаботьтесь пока о докторе Хантере. А я… подожду там.

И он направился в бар. Неспроста у него на щеках и носу полопались капилляры.

— Сержант будет разочарован, если надеется раздобыть выпить. Кроме меня, здесь никого нет, — сказала Эллен и заговорщически улыбнулась. — Идемте, покажу вашу комнату.

Ступени скрипели под нашим весом, но держались успокоительно крепко. Темно-красный ковер обветшал и истерся, но все же был безукоризненно вычищен, как и весь дом.

Следуя за Эллен по лестничной площадке, я заметил наверху, меж перил, личико девочки. У меня екнуло сердце.

— Анна, тебе давно пора спать, — сердито сказала Эллен. — Марш в постель.

Малышка восприняла эти слова как приглашение спуститься вниз. Когда она появилась из темноты в ночной сорочке, у меня отлегло. Сходство с моей дочерью было не такое уж большое. Элис была старше и белокурая. Как мама. А этой девочке всего четыре или пять, и волосы темно-рыжие, как у хозяйки отеля.

— Я не могу заснуть, — сказала девочка, глядя на меня с откровенным любопытством. — Мне страшно из-за ветра.

— Забавно, раньше тебя это не беспокоило, — сухо ответила Эллен. — В кровать, юная леди. Я зайду к тебе, как только покажу доктору Хантеру его комнату.

Бросив на меня последний взгляд, девочка послушалась маму.

— Извините, — сказала Эллен, продолжая идти по коридору. — У моей дочери, кажется, здоровое любопытство.

Я выдавил из себя улыбку.

— Это хорошо. Меня зовут Дэвид. Сколько ей лет? Пять?

— Четыре. Крупная для своего возраста. — В ее голосе была нотка гордости. — У вас есть дети?

Я напрягся.

— Нет.

— Вы женаты?

— Был.

— Значит, развелись?

— Нет. Она умерла.

Эллен прикрыла рот рукой:

— Ой, извините…

— Ничего.

Хозяйка сразу догадалась:

— И не только жена, верно? Поэтому вы так испугались при виде Анны?

— Она была того же возраста, вот и все, — произнес я с напускным спокойствием. Встреча с малышкой задела меня за живое место, которое обычно прикрыто. Я улыбнулся. — Анна у вас милашка.

Эллен поняла намек.

— Вы бы так не говорили, если б знали, как она умеет добиваться своего. Такая маленькая, но порой превращается в капризную принцессу.

— У вас впереди еще подростковый возраст.

Она рассмеялась, открыто и чисто, и сама стала похожа на девочку.

— Не хочу пока об этом и думать.

Интересно, где отец? На руке Эллен не было обручального кольца, и казалось, что она тут одна всем заправляет. Впрочем, это не мое дело.

Она открыла дверь в дальнем конце коридора.

— Вот мы и пришли. Боюсь, не самый шикарный номер.

— То, что надо, — уверил я. Так и было. Спартанская комната, но чистая и удобная: одна тумбочка, старый сосновый комод с зеркалом и шкаф по другую сторону, из-под стеганого одеяла в клетку выглядывали белоснежные простыни.

— Ванная в конце коридора. Общая, но только для вас с сержантом Фрейзером. В это время года у нас не много посетителей. — В ее голосе сквозило смирение. — Что ж, я вас оставлю. Спускайтесь в бар на ужин, когда вам будет удобно.

На комоде стоял телефон, значит, я смогу позвонить Дженни.

— Я могу где-нибудь поблизости выйти в Интернет? Хотелось бы проверить почту.

— Если у вас есть ноутбук, можете воспользоваться телефонной линией. Беспроводной связи у нас пока нет, зато есть широкополосная.

— Широкополосная? — удивился я.

— А вы думали, мы пользуемся дымовыми сигналами?

— Нет, просто…

Она улыбнулась моему смущению:

— Все в порядке. Я вас не виню. У нас бывают сбои при плохой погоде, поэтому похвастаться пока нечем. Хотя обычно все работает.

Когда Эллен ушла, я свалился на кровать. Пружины издали металлический скрежет, приняв мой вес. Боже! Оказывается, я сильно устал. Случай на лестнице пробил защиту, которую я выстроил после смерти Кары и Элис. Ушло немало времени, чтобы достигнуть состояния перемирия с холодным фактом, что я жив, а мои жена и дочь нет. Дженни во многом мне помогла, и я был благодарен судьбе зато, что мне представился второй шанс.

Однако время от времени утрата ударяла с такой силой, что становилось трудно дышать.