Камерон не смягчился.

— А если возникнет экстренный случай?

— Это и есть экстренный случай! — гаркнул Броуди, теряя терпение. — У нас нет выбора!

У Камерона подпрыгнул кадык.

— Есть более подходящие места.

— Назови хоть одно.

— А если я откажу?

Броуди посмотрел на него с раздражением:

— С какой стати?

— Потому что это больница, а не морг. И вряд ли у вас есть право ею распоряжаться!

Я открыл рот, чтобы возразить, но тут сзади послышался голос Грейс:

— Что-то не так?

Она стояла в дверях, вопросительно приподняв одну бровь. Камерон покраснел, словно школьник, застуканный учительницей.

— Я всего лишь объяснял им…

— Да, я слышала, Брюс. Как и весь класс.

У Камерона запрыгал кадык.

— Извините. Просто я не считаю, что больницу можно использовать в подобных целях.

— Почему нет?

— Ну… — Камерон весь съежился и вкрадчиво улыбнулся. — Я ведь медбрат, Грейс, и работаю в этой клинике.

Грейс окинула его холодным взглядом.

— Вообще-то, Брюс, клиника принадлежит острову. Странно, что мне приходится напоминать тебе об этом.

— Нет, конечно, но…

— Так что если не можешь предложить других вариантов, то выбора нет.

Камерон пытался сохранить пошатнувшееся достоинство.

— Что ж… в таком случае, полагаю…

— Хорошо. Значит, решено. — Грейс улыбнулась ему: — Почему бы тебе не показать, где что находится? А я пока присмотрю за школой.

Камерон уставился на стол, а Грейс вернулась к детям. С лица сошла вся краска, и он стоял весь белый, плотно поджав губы. Может, жена Страчана и помогает ему в школе, однако зарплату ему платит Майкл. Молча Камерон содрал с крючка пальто и вышел.

— Зрелищная сцена, — вполголоса произнес Броуди.

Больница находилась недалеко от школы и представляла собой крошечную пристройку к местному клубу без отдельного входа. Камерон доехал туда на велосипеде, борясь с ветром, и зашел на застекленное крыльцо. Оставив Дункана в машине с уликами, мы с Броуди последовали внутрь.

Клуб выглядел как атавизм Второй мировой: длинное деревянное строение с низкой крышей и панельными окнами. В широком зале наши шаги отдавались глухим эхом, стуча по нелакированным доскам, на которых выцвели призрачные отметки бадминтонного корта. На стенах висели плакаты с приглашением на вечер танцев и рождественскую пантомиму. Старые деревянные стулья были беспорядочно свалены в кучу. Видимо, реконструкция острова так далеко не забралась.

— Страчан хотел построить новый клуб, но всем нравится этот, — сказал Броуди, прочтя мои мысли. — Привычка. Некоторые вещи должны оставаться неизменными.

Камерон остановился у новой двери и раздраженно перебирал звенящие ключи. В ожидании я подошел к пианино. Крышка была поднята, обнажая клавиши, треснувшие и пожелтевшие. Я нажал на одну, и раздался жалобный звук, быстро растворившийся в тишине.

— Вы не могли бы так не делать? — злобно прошипел Камерон и открыл дверь.

Маленький кабинет был хорошо оборудован, с сияющими белыми стенами и стальными шкафчиками. Тут имелись автоклав для стерилизации инструментов, аптечка с изобилием лекарств и холодильник. Самое ценное, что там находилось, с моей точки зрения, это большой стол на колесах из нержавеющей стали и мощная галогеновая лампа. Обнаружилось даже увеличительное стекло для осмотра и зашивания ран.

Камерон подошел к столу и демонстративно проверил, чтобы все ящики были заперты. Затем проделал то же самое со шкафами с документами. Закончив, с неприкрытой неприязнью повернулся к нам:

— Надеюсь, после вас здесь все останется как есть. У меня нет желания убирать.

Не дожидаясь ответа, он направился к двери.

— Нам нужен ключ, — сказал Броуди.

Поджав губы, Камерон отсоединил ключ от связки и хлопнул им по столу.

— А от клуба? — спросил я.

— Мы его не закрываем, — сухо ответил он. — Клуб принадлежит всем жителям острова.

— И все же я предпочел бы иметь ключ.

Камерон снисходительно улыбнулся:

— Ничем не могу помочь. Если он и существует, то я не знаю где.

Он испытывал глубокое удовлетворение, что может отказать нам хотя бы в этом.

— Этот человек кого угодно достанет, — прокомментировал Броуди.

Я думал так же.

— Ладно, перенесем сюда пакеты с уликами, — сказал я.

У меня был неприятный разговор с Уоллесом, пока Броуди и Дункан переносили в больницу пакеты с костями и пеплом. Начальнику наконец сообщили, что мы пытаемся с ним связаться. К сожалению, он позвонил Фрейзеру, а не Дункану, и сержант, не стесняясь в выражениях, изложил свое видение ситуации.

В результате Уоллес вышел из себя и требовал ответа, почему мы осмотрели место преступления без его разрешения. Я был не в настроении слушать, как на меня орут, поэтому сердито заявил, что у нас не было выбора и ничего подобного не случилось бы, если бы он выслал следственную команду.

Броуди забрал у меня рацию, отошел в сторону и охладил накалявшиеся страсти. Когда он вернул мне рацию, Уоллес недовольно извинялся. Приказал мне продолжить анализ останков.

— Полагаю, раз вы зашли так далеко, можете попытаться выяснить что-нибудь еще, — неучтиво сказал он.