Они отошли в сторонку, за пределы слышимости. Говорил только Гарднер. Я видел, как Джейкобсен кивнула, когда он передал ей конверт. Интересно, что в нем такое, подумал я, но как-то без особого интереса.

Я поглядел на экспертов в белых комбинезонах у моей машины. Пыльца, которой они обрабатывали поверхности в поисках отпечатков пальцев, приглушила цвет автомобиля, отчего он тоже стал похож на что-то мертвое.

Я почувствовал горечь во рту и провел пальцем по шраму на ладони.

Сознайся. Ты перепуган.

Меня уже однажды преследовал убийца. Но я было понадеялся, что это осталось в прошлом.

И вот теперь это случилось снова.

Когда мы ехали в гостиницу, начался дождь. «Дворники» убирали толстые капли, стекавшие по лобовому стеклу машины неровными полосками, но они тут же появлялись снова. За пределами территории госпиталя дороги и бары были еще заполнены. Яркие огни и оживленные улицы успокаивали, но казались какими-то нереальными. Возникло чувство, что меня отделяет от них не только стекло машинного окна. Я ощущал, что безопасность, которую они предлагают, иллюзорна.

На этот раз меня не волновало даже близкое соседство Джейкобсен — я вспомнил о ее присутствии, только когда она заговорила.

— Дэн говорит, Лумиса и Харпера задушили какой-то удавкой, — сказала она.

Я потянулся, удивленный таким началом разговора.

— Скорее всего штукой, известной как «испанский ворот». Это своего рода турникет.

Я объяснил ей, как он работает.

— Это совпадает с тем, что нам известно о Йорке. Ему наверняка должна нравиться власть, которую дает подобная штуковина. Власть над жизнью и смертью в буквальном смысле; она приносит куда большее удовлетворение, чем просто убийство, позволяет ему контролировать процесс, самому решать, когда и как увеличить давление, чтобы убить жертву. — Джейкобсен быстро глянула на меня. — Извините, не очень тактично с моей стороны.

Я пожал плечами.

— Ничего. Я видел, что делает Йорк. И не собираюсь падать от этого в обморок.

— И что же, по-вашему, означает его сегодняшний демарш?

— Если бы он всерьез решил заняться мной, то зачем предупреждать об этом заранее? — Но, уже договаривая эту фразу, я осознал, что та, другая убийца поступила точно так же.

Джейкобсен мои слова не убедили.

— Йорку необходимо самоутверждаться. Для такого нарциссиста, как он, то, что случилось с доктором Либерманом, — это потеря лица. И для восстановления самоуважения ему необходимо предпринять что-то еще более зрелищное. Как, например, заранее предупредить следующую жертву.

— И все же я не понимаю, с чего вдруг Йорк выбрал следующей жертвой меня. И Том, и Ирвинг весьма известные люди. Зачем менять цель и с известных лиц переключаться на иностранца, о котором тут никто никогда не слышал? Это полная бессмыслица.

— А для него, возможно, смысл есть, — бесстрастно сказала она, глядя на дорогу. — Не забывайте: он видел, что вы работаете вместе с доктором Либерманом. И вы англичанин, гость станции. Йорк может считать, что убийство такого человека, как вы, вызовет еще больший резонанс, чем смерть кого-то из местных.

Об этом я как-то не подумал.

— Полагаю, мне это должно польстить, — попытался я свести все к шутке.

Но улыбки не удостоился.

— Не думаю, что вам следует относиться к этому легкомысленно.

Уж поверь, я и не отношусь.

— Могу я кое-что спросить? — сказал я, желая сменить тему. — Не пришли ли, случайно, результаты анализа крови, найденной в коттедже?

Она чуть помедлила, прежде чем ответить.

— На полный анализ ДНК уходят недели.

Я спрашивал не об этом, но ее уклончивый ответ подсказал, что я на верном пути.

— Да, но они уже должны были определить, человеческая это кровь или нет.

При других обстоятельствах я бы порадовался ее удивлению.

— Откуда вы знаете?

— Скажем, обоснованное предположение. Значит, это кровь какого-то животного, да?

Джейкобсен кивнула.

— Результат мы получили только сегодня днем, но и до этого уже знали, что тут что-то не так. У экспертов были сомнения насчет расположения пятен в коттедже, хотя Йорк имитировал кровопотерю отлично. В лаборатории провели предварительный анализ, показавший, что кровь не принадлежит человеку. Но нам пришлось ждать, пока они извлекут ДНК, чтобы сказать более точно.

— И что же это? Свиная кровь?

Я увидел в темноте, как сверкнули белым ее зубы, когда она улыбнулась.

— Ну а теперь вы определенно красуетесь!

Ну может, немножко.

— Это не так сложно, как кажется, — сознался я. — Как только мы удостоверились, что Терри Лумис был задушен, стало совершенно очевидно, что кровь в коттедже не могла принадлежать ему. Следовательно, резаные раны были ему нанесены посмертно, а в этом случае большая часть найденной в коттедже крови должна быть откуда-то еще.