Он был прав. Хотя тело, как только из легких выйдут остатки воздуха, тонет, но затем, когда выделяющиеся в результате разложения газы придают ему плавучесть, снова поднимается на поверхность и в зависимости от температуры и других условий плавает до нескольких недель, семь месяцев слишком большой срок. Особенно на относительном мелководье в устье. Приливы, морские падальщики и голодные чайки давно бы его уничтожили.

Но даже при том существовало нечто такое, что я не мог понять. Я вспомнил все, что сказал мне Ланди, и попытался соединить воедино.

— Таким образом, Лео Уиллерс исчез не раньше, чем через шесть месяцев после пропажи Эммы Дерби?

— Примерно так, хотя мы не уверены, когда именно. Остается двухнедельный разрыв между тем, как с ним общались в последний раз, и заявлением о его исчезновении. Но можно не сомневаться…

Со стороны набережной раздался свист, и инспектор осекся. Из-за устричного ангара показался один из моряков, поднял вверх большой палец и скрылся обратно. Ланди вытряхнул из чашки последние капли чая.

— Надеюсь, доктор Хантер, вы готовы замочить ноги. — Он навернул на термос крышку. — Похоже, с вертолета что-то обнаружили.

Надувная лодка накренилась на борт, и мне в лицо ударили соленые брызги. Я стер их с глаз и вцепился в край сиденья подскакивающего на воде суденышка. Особенного волнения в устье не было, но мы шли против прилива и ветра. Лодку подкидывало, когда нос натыкался на волну, и через незащищенный борт на нас летела завеса пены.

Полностью рассвело, но солнца было не видно — лишь в закрывающих небо облаках светилось рассеянное пятно. Запах пластикового каркаса смешивался с выхлопом дизельного мотора и просоленного каната. Управлял лодкой морской сержант и, сжимая небольшой штурвал, легко преодолевал волны. Я сидел за ним вместе с Ланди и тремя другими моряками в спасательных жилетах. В лодке было тесно: кроме нас шестерых в нее погрузили две стопки алюминиевых пластин, разместив так, чтобы не нарушать баланс.

Когда лодка натыкалась на волну, меня подкидывало на сиденье. Ланди посмотрел на меня сквозь запорошенные брызгами очки и улыбнулся.

— Вы в порядке? — крикнул он мне, перекрывая свист ветра и гул мотора. — Скоро будем на месте.

Я кивнул. Мне приходилось плавать, когда я был моложе, и болтанка на меня не действовала. Но самочувствию не помогало неприятное ощущение под ложечкой, с которым я проснулся, хотя я старался о нем не думать. Мне тоже дали спасательный жилет, но не синий, как у моряков, а ярко-оранжевый. В болотных сапогах по пояс и непромокаемом комбинезоне сидеть, прямо скажем, не слишком удобно. Но, глядя на грязные берега русла, я понимал, что потом порадуюсь, что все это на мне.

Вода прибывала с удивительной быстротой. Пока я переодевался и брал из машины саквояж с инструментами, моряки уже сняли лодку с прицепа и спускали с эллинга. Канал перед парапетом до краев наполнился водой, волны лизали наклонную бетонную плоскость, и грязное дно русла скрывалось под наступающим морем.

— Времени у нас немного, — предупредил Ланди, когда мы стояли у эллинга. — С вертолета сообщают, что тело дрейфует к песчаной банке, но надолго оно там не задержится. Прилив здесь такой, что человеку не угнаться. Придется работать быстро.

Судя по тому, что я видел, не быстро, а очень быстро. Предстоит настоящая гонка, чтобы достать труп до того, как его опять унесет, и это снова ставило вопрос, зачем я здесь. Хотя я предпочел бы исследовать труп там, где его обнаружили, здесь, похоже, времени для этого не оставалось. Первостепенная задача как можно скорее добыть труп. Ланди и моряки могли с ней прекрасно справиться без меня.

Я взглянул на целивший на глубину посредине устья тупой нос лодки и перевел взгляд на песчаные банки. Они лежали прямо по курсу — естественный барьер, перегораживающий пространство почти от берега до берега. Прилив накатывал на них, но они поднимались над поверхностью округлыми коричневыми буграми, напоминая спины выброшенных на мелководье китов. За ними река соединялась с морем, и я заметил три выступающих из воды сооружения. Рассмотреть детали из скачущей лодки мне не удалось — конструкции напоминали квадратные кубы на пирамидальных опорах. Возможно, нефтяные вышки, но стоят слишком близко к берегу.

Инспектор заметил мой интерес.

— Морской форт, — объяснил он.

— Что? — не понял я.

Нам приходилось перекрикивать грохот мотора.

— Морской форт Гая Маунселла. Во время Второй мировой войны такие строили вдоль побережья армия и флот, чтобы не позволить германским кораблям заходить в устья. Этот армейский. Здесь некогда стояло семь соединенных переходами башен, но теперь осталось только три.

— И до сих пор используются? — крикнул я.

Ланди что-то ответил, но из-за ветра и мотора я не расслышал и покачал головой в знак того, что не понял. Он наклонился ко мне.