Немного приподнявшись, он обнаружил, что и водитель, также покинул транспорт. И ещё более странно, офицер сопровождения, что был на соседнем с водителем сиденьи, тоже пропал.

Неужели, ему хотят подбросить побег? А зачем? Его срок итак будет максимальным. Выше пожизненного в Российской Федерации ничего просто нет. К чему это все? Или, что более вероятно, его хотят банально пристрелить при попытке бегства. Вот! Это вероятнее всего. А значит во что бы то ни стало, Сергей не покинет кузова автомобиля. Ни-за-что!

Откуда-то сбоку послышался приближающийся звук мотора. Это обстоятельство немного успокоило Сергея. При свидетелях, его не убьют. Это, безусловно, хорошо.

Мотор был все громче и громче, и когда Сергей думал что вот-вот заметит проезжающий транспорт, его со всей силой приложило об стену машины.

Шум в ушах, явно вывих плеча. Боль была адская. С трудом поднимаясь на ноги, Сергей побрел на выход. Ему срочно, нужна была помощь врачей.

Еле вытекая из покореженной, и лежащей на боку кутузке, подозреваемый проклинал и фсиновцев и всю систему в целом.

Прозвучало два выстрела. Однако, Сергей их уже не мог услышать. Ибо скорость звука, несколько медленней пули. Его мозги, в перемешку с кровью растекались по асфальту.

Его дело закроют спустя пару лет. Установив всех потерпевших и в целом практически нигде не соврав. Бывает, что и система работает хорошо.

Бывает…

Гер открыл глаза. Увиденное было достаточно ярким и в целом, понятным. Возможно с ним играло подсознание, но все же он как-то сразу принял произошедшее как истину. Таким образом, Улей подкинул ему немного информации для размышлений. Для себя, Знахарь решил, что таким был конец его прародителя. Того, с кого была снята его более удачная копия. Обижало ли это как-то Гера? Нет, отнюдь. Ведь это ранее он был всего лишь копией. Однако ныне, со смертью оригинала именно он остаётся главной личностью. Когда основной документ подвергается форматированию, оригиналом становится копия. Не так ли?

В тот день у Знахаря было чудесное настроение.

Легкий, красивый мотив постоянно крутился в его голове. Он редко экспериментирует с музыкой, но в этой песне было много родного… И да, она была невероятно мелодична. Гер любил такую музыку…

— Я часто вижу страх, в смотрящих на меня, глазах…

— Да-а-аге-е-ер!!! — раздался зычный голос богини, отдающийся эхом от стен храма.

Сигнализировал он о том, что я пересек охранную черту. Барьер, который установила Талия на тот случай, если я всё же сумею вырваться из оков ее рабского плетения. Печати, что на протяжении века заставляла меня служить богине истины и справедливого суда, подобно верному псу.

Ударом плеча распахнув высокие двустворчатые двери просторного зала, задержался на пороге. Ожившие статуи в латных доспехах и с подметающими пол белоснежными крыльями рассредоточились по залу, создавая весомое препятствие на пути в арсенал. Воинство небесного суда — так называли их остальные. Присяжные — так именовал их я.

Талия знала, куда я направился бы в первую очередь, разорвав плетение. Без своих клинков храм ее не покину, пусть отправит по мою душу хоть всех стражей, имеющихся сейчас под изящной ручкой. Тем длиннее станет дорога из сияющих перьев и покорёженных лат.

— Схватить! Сломить! Посадить под замок! — верещала богиня отовсюду и ниоткуда. — Ублюдок! Неблагодарный!

А вот это уже лично мне адресовано было, так что позволил себе усмехнуться, наблюдая за неуклюжими и тяжелыми шагами ничтожных марионеток, медленно, но верно надвигавшихся на меня.

— Если я должен быть благодарен тебе за эту хрень на моей спине, то выполнена она и впрямь искусно. Благодарю, — коротко поклонился.

Зарубцевавшаяся печать защекотала кожу, но сейчас это был максимум, на который она была способна. Годы ушли у меня на то, чтобы деактивировать ее воздействие на разум. Сильная магия, но воля, порой, бывает не менее сильна.

Разбежавшись, оттолкнулся от каменной кладки. Взмыл в воздух и, приземлившись за спиной ближайшего ко мне присяжного, повалил его на пол. Ухватился сперва за одно крыло, изо всей силы дернув на себя. Зубы заскрежетали от натуги, и всё же мне удалось вырвать крыло с корнем. Сияющие божественным светом перья поднялись в воздух, стремительно тускнея. Ухватился за второе.

В чем-то ты всё-таки была неправа, моя милая Талия. Вместо того чтобы держать меня закованным в цепи на черством хлебе и воде, ты день за днем взращивала во мне монстра. Кормила его похвалой, питала ненавистью. Твои аппетиты росли так же быстро, как росла моя жажда скинуть бремя паршивого пса на поводке небесного судьи. Исход закономерен, и ты сама понимаешь это.

Вырвал второе крыло присяжного и вдавил его, закованную в шлем, башку в пол. Раздался характерный хруст.

Минус один, но это лишь капля в море. Даже я готов был признать, что будучи безоружным не сумею уложить всю свиту Талии. Мне нужны мои клинки. И быстро.