— Вы что там, Романа Папсуева начитались? Не выйду, у меня работа, мне Чехова закончить надо. И вообще, не приставайте к художнику с глупостями!

Хорошо же, я рванул ручку двери, заперто изнутри. Ничего, ничего, не такая уж она и крепкая, фанера есть фанера, плечом вышибу на раз. Видимо, в подсобке это тоже вполне себе понимали, потому что…

— Тео, спаси меня-а!

Мгновением позже здоровенный доберман с книгой в зубах уже сидел у меня на руках, а к нам медленными, скользящими шагами приближалась чудовищная тварь, словно сошедшая со страниц одного из самых страшных романов сэра Артура Конан Дойла. Полтора метра в холке, чёрная свалявшаяся шерсть, по которой перекатывались лиловые и зелёные огни, налитые кровью глаза, пена из пасти, жуткие зубы и утробное рычание…

— Собака Баскервилей, — в один голос опознали мы с Мартой.

Я скинул Гесса с рук, он же тяжёлый, так и грыжу заполучить недолго, и, не целясь, выстрелил монстру в лоб. Пуля прошла насквозь, ни на секунду не замедлив шаг адского пса. Я выстрелил ещё два раза. Результат тот же, то есть никакой.

— Сейчас кинется, — честно предупредил перепуганный доберман, поджав остатки хвоста. — Я в собаченьках разбираюсь, я бы кинулся.

Решение, стукнувшее мне в голову, было спонтанным, но не гарантировавшим ничего. Да разве в нашей работе есть хоть какие-то гарантии? Просто брать и пробовать надо, вот и всё! Великий метод научного тыка ещё никто не отменял. Конан Дойл, говорите, ну-ну…

Я подхватил упавшую книгу, раскрыл концовку и махом вырвал несколько страниц. Страшная тварь споткнулась, взвыв самым жутким голосом! Её явно корёжило от боли.

— Ага, не нравится, псина этакая? Так получи ещё, Декарт мне в печень!

Я просто порвал на четыре части графический лист с изображением адского создания доктора Степлтона, и семейное проклятие рода Баскервилей тут же исчезло…

Мы с Гессом шумно выдохнули и обнялись.

— Развлекаетесь там? — деловито спросили из-за двери. — Тогда я тоже в команде.

Минутой позже из-за соседней полки вышел призрачный старик с отрезанной головой, которой он угрожающе размахивал, словно собираясь кинуть ею в нас, как шаром для боулинга.

— «Кентервильское привидение» Оскара Уайльда, — легко опознал я. — Дружище, быстренько хватай вон ту книгу в зелёной обложке. Это не самый страшный гад, он только пугать и умеет.

Рыжая Марта, глядя на меня влюблёнными глазами, мигом принесла в зубах нужный комикс. Привидение испарилось, как только я вырвал рисунок до половины. То есть книгу потом ещё и продать можно, так, лёгкий производственный брак. Берите за полцены!

— Эй, там! Между прочим, мы спешим.

— Да ну? Ох, я как раз заканчиваю, две минутки…

Я примерился было плечом к двери, но в этот момент позади нас материализовалась крупная женщина в длинном синем платье с оборками. Волосы забраны в пучок, глаза голубые, в руках топор.

Видимо, в авторской версии комикса всё-таки было принято семейное решение срубить этот вишнёвый сад самим, лишь бы не продавать его какому-то богатенькому выскочке Лопахину. И хоть, по идее, мы знали, что делать, но ведь сами рисунки-то в данный момент находятся у беса в подсобке, значит…

— Дружище, отвлеки её!

— Легко, — откликнулась Марта, скаля страшные клыки. — Я тётенек не боюсь. Поймай меня, глупая курица, нет тебе лапки, а кусь есть!

Ну понятно, что укусить оживший комикс довольно проблематично, но рисованная тётка тем не менее повелась, вздымая топор над головой. Гесс с лаем и визгом носился кругами по магазинчику, а госпожа Раневская (не Фаина!) медленно плыла за юркой рыжей красавицей.

Пока они обе (можно так выразиться?) были заняты игрой в догонялки, я с одного удара ноги вышиб замок на двери. Ушедший в себя рогатый художник не удостоил меня даже взглядом. Чёрный фломастер в его руках просто порхал.

— Ну чего прицепились, а? Рисую, я рисую.

— Сию же минуту убери эту чеховскую стерву от моего добермана, — потребовал я, приставляя ствол револьвера к его высокому лбу.

— Ой, ну всё…

Бес Сашенька раздражённо перевернул лист, и беготня в торговом зале мгновенно прекратилась, сменившись на обиженное поскуливание пса, потому что «никто больше не хочет поиграть с бедной собаченькой».

Нечистый обернулся, прямо посмотрев мне в глаза:

— Ещё что-нибудь?

Я опустил наган. Не знаю. Нельзя же вот так просто взять и пристрелить беса.

Он же не нападает, не творит зла, ничего не рушит, никого не захватывает, ни в чей разум не лезет. Он тут обычный художник-иллюстратор, если что. Даже то, что он спустил на нас героев своих же комиксов, было сделано исключительно в порядке самозащиты. Я не могу его убить.

— Что будем делать, молодой человек с собакой? — нервно спросил бес.

— Понятия не имею. А вы, получается, видите наши истинные лица?

— Само собой. Я тут кому-нибудь мешаю?

— Честно говоря, вроде бы нет. А этот владелец… он действительно твой дядя?