Сидели за столом — в кабинете Ревинтера. Красном, а не синем!

И разговаривали.

Эрик пил — бутылку за бутылкой. И не пьянел.

А в углу сидел Гуго. Этот явился уже нетрезвым. И периодически пьяно орал, что никогда не пустит Арно в Регенты. Потому как первое, что сделает младший брат, — это прикончит сначала юного короля, а потом — Гуго. И будет править сам…

Мальзери и Ганн тогда показались дураками чистой воды — раз посвятили в заговор пьяную свинью. Никогда не умевшую держать язык за зубами.

Показались. Но не были.

Если бы кретин Гуго ничего не знал — Бертольд еще мог отступить. Что его ждало при Регентстве Ильдани? В самом худшем случае?

Отставка. Зато ни в измене, ни в казнокрадстве замешан не был. Зато власть в стране держалась бы не на одних армиях Всеслава, Эрика и Лойварэ. А в ближайшем будущем трону не грозил идиот с замашками садиста. И Роджер был бы дома!

Если бы пьяная свинья орала в тот вечер не в кабинете Ревинтера! А он сам так не держался за власть…

Пьяная свинья. Из-за которой они сегодня собрались.

Поздно. И для сожалений, и для слабости. Смотри на дело рук своих. И пытайся исправить — хоть что-то. Пока не рухнул в пропасть. Вместе со страной. А то и впереди — если на тебя король Карл прогневается раньше.

А чтобы развязать руки — нужно лишить влияния Мальзери и Ганна. Любым способом. И любой ценой.

А от невесть как оклемавшейся жирной свиньи избавимся позже. Когда сделаем на одного короля меньше.

Ибо свинья в свете последних событий — злейший враг Мальзери. Вон как злобно зыркает — в его сторону!

— Итак! — важно изрекла мартышка на троне. — Какое дело мы выслушаем первым?

Маленькие обезьяньи глазки — в темных ободках от нехватки сна. Неужели прекрасная Полина распахнула двери спальни — еще до свадьбы? Если так, значит, графиня все-таки дура — при всей ее хитрости.

Или во дворце сейчас ревмя ревет очередная смазливая служанка?

— Ваше Величество! — Ганн вновь почтительно склонился перед говорящей куклой. — Первое дело касается герцогинь Илладэн, воспитанниц изгнанной герцогини Кармэн Зордес-Вальданэ. Ныне девушки — в Эвитане и…

— Я хочу… Нам угодно их видеть! — капризно оттопырил толстую губу короленыш.

Да мало ли что тебе угодно! Хотя Бертольд сейчас прекрасно понимает опешившего Ганна.

Взбалмошный короленок будет править — рано или поздно. И не очень-то этично напоминать ему, что обычно без крысиного мнения с легкостью обходятся.

— Девушки сейчас — в михаилитских монастырях. Под покровительством Его Высокопреосвященства кардинала Александра, — выкрутился союзник. Ловко перевел огонь на ненавистного всем церковника.

Что ж — молодец. Отказать неправящему королю кардинал вправе. А Его неугомонному Высокопреосвященству — за семьдесят. И за следующие пять лет он скорее умрет, чем нет.

Хотя надо отдать ему должное. Сидящий у всего Совета в печенках церковник и в молодости не слишком кого боялся.

Король повернулся к кардиналу. Трясет жирными боками. И таким же вторым подбородком.

Ревинтер счел за благо вмешаться. Сейчас крысиное Величество насмерть обозлится и…

Отравители найдутся и в окружении неправящего короля. Не один же принц Гуго возле него вертится. Есть еще и смазливые, не до конца тупоголовые фавориты. С вовсе не тупоголовыми слугами.

А уж тем более — долго ли довести старика до сердечного приступа? А Александр нужен. Кто будет Всеслава урезонивать — когда ему очередная шлея под хвост попадет? Нет уж!

— Ваше Величество, герцогини Илладэн не могут быть сейчас доставлены во дворец, — как можно мягче заявил министр финансов. — Старшая, Александра, повредилась рассудком. А младшая, Элгэ, под следствием. Она может быть опасна.

Ревинтер и не подумал опускать глаза. Под злобненьким прищуром недокороля. И под всё еще стальным взглядом кардинала.

Да-да, помню, что убил твоего благородного Арно. А сейчас — спасаю тебя. Так уж вышло.

— Элгэ? — поморщился король. — Что за странное имя?

— Она же илладийка, — примирительно влез Ганн.

Осмелел!

Не всем илладийкам дают имена языческих богинь Мудрости и Памяти. Но королишка — слишком глуп, чтобы знать литературу всех провинций.

— И что нужно делать? — и без того не слишком приятная рожа капризно скривилась.

Заскучал. Дело оказалось вовсе не интересным.