Гарри так погряз в мыслях, что забывал есть. Рон таскал его в Большой Зал, а Гермиона приводила к кабинетам для занятий. Но к концу дня у него был готов план: он свяжется со следователями и предложит дать показания под Веритасерумом, так что им придется оставить Нуар в покое, или, по крайней мере, у них будет достаточно доказательств, чтоб освободить ее из-под ареста. Решив, что делать, он больше не сомневался и перед тем, как отправится в постель, сел и написал письмо лично Министру, в котором предложил свою помощь в освобождении профессора Нуар от обвинений. Когда все было готово, он сходил в совятню и вручил письмо Артуру (Гарри не стал требовать Хедвигу обратно, когда обнаружилось кто он, потому что белоснежная сова явно привязалась к Гермионе и юноша решил оставить все как есть). Большой филин ухнул, заметив мальчика и предвкушающее протянул лапку.

– Артур, отнеси это письмо лично Министру. Ответ ждать не нужно.

Сова снова ухнула и умчалась. Глядя на него, Гарри не мог не вспомнить прошлое Рождество в Имении Снейпов, его лучшее Рождество, с Сириусом, Ремусом и Северусом. Он вспомнил разрешение Северуса звать его папой, но с тех пор все изменилось…

Гермиона потеряла родителей, Уизли потеряли Фреда, Сириус больше не волшебник, Ремус умер, а Северус потерял воспоминания… Война не пощадила никого, но Гарри часто казалось, что с ним она обошлась особенно жестоко. А теперь женщина, которая ему нравилась, была в опасности и он мог только надеяться, что его письмо как-то поможет.

Именно в этот момент Гарри решил закончить эту войну как можно скорее. Да, он не хотел умирать, но его сомнения каждый день приводили к новым жертвам. И если ему так или иначе придется умереть, не было смысла это оттягивать. У него все еще было то разрешение на посещение Запретной Секции библиотеки и ему надо спешить. Время было не на его стороне. Но не сегодня вечером. Он слишком устал заниматься и исследовать. Медленно он вернулся к себе и лег. Снотворное зелье стояло на тумбочке возле кровати, как будто в ожидании него. Гарри сел на постели и уставился на маленькую бутылочку.

Это была еженощная битва.

Эту битву он проигрывал каждую ночь, придя в себя после комы, вызванной смертью Дамблдора и Люпина. Была вторая половина января. Он принимал зелье уже больше месяца. Но Гарри не был уверен, что он все еще на первой стадии зависимости. Его пальцы неторопливо погладили пузырек. Он не хотел принимать зелье.

Но… он не был уверен, что сможет не выпить его.

И более всего он не был уверен, что снова готов встретиться с Волдемортом в своих снах.

***

– Квайет! Квайет! Ты читал это? – голос Гермионы был таким громким и внезапным, что Гарри подпрыгнул от удивления.

Гермиона никогда не кричала, и они были в библиотеке. Должно было случиться что-то очень нехорошее или важное, чтобы она кричала так отчаянно. Он поднял глаза от эссе, которое готовил для Макгонагал – или, точнее сказать, для ее преемника, потому что она, как директриса, не будет больше преподавать – и посмотрел на Гермиону.

– Что случилось? – спросил он и зевнул.

Гермиона не ответила, а протянула ему специальный выпуск Ежедневного Пророка.

– О, нет, – простонал Гарри, еще даже не открыв его. – Скажи, что это не Рита Скитер, пожалуйста.

– Это она, – коротко буркнула Гермиона.

Гарри отодвинул учебники и глянул на первую страницу. «КТО НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ?» – было написано заглавными буквами и сразу под ними располагалось фото погребальной церемонии.

– Это Волдеморт, – процедил Гарри сквозь зубы.

– Извини?

Гарри повернулся к ней:

– Я сказал, Волдеморт. Потому что это он несет ответственность, если эта сумасшедшая женщина хочет получить точный ответ на свой вопрос.

– Ну, у нее другие предположения, – проворчала Гермиона и плюхнулась в кресло рядом с гарриным. – Читай. Просто прочти, и ты увидишь, – ее руки сильно дрожали.

Гарри вернул взгляд к газете и скоро понял гнев Гермионы. Пустые обвинения, преувеличения, однобокие мнения, как всегда. Но цель автора была очевидна: подорвать доверие к министру. К концу статьи Гарри также кипел от гнева.

– Я не знаю, что думать, – сказал он, закончив. – Но я чувствую, что она не сама написала это. Кто-то заставил ее, или вынудил, я не знаю, но… это очень непохоже на нее. Нападать на Министра магии…

– Я подумала также, – мрачно кивнула Гермиона. – И это очень непохоже на Ежедневный Пророк – делать специальный выпуск, ЧТОБЫ нападать на Министра магии…

Оба сидели молча.

– У меня нехорошие предчувствия, – вдруг выпалила Гермиона. – Не знаю, какова будет реакция Патила на их обвинения, но я боюсь, он уйдет в отставку…