Шериф, стоящий на пороге моего дома, должен внушать мне чувство безопасности. Так почему же он кажется мне ещё одной угрозой, от которой мне нужно бежать?
Шесть недель назад я была принцессой Братвы — единственной дочерью одного из самых могущественных Паханов, а потом соперник моего отца попытался меня украсть, и тогда всё изменилось… И вот теперь я с новой фамилией, в новом странном доме и с неопределённым будущим, совершенно потеряна… Так было… до тех пор, пока шериф Каин Бреди не появился на моём пороге и не сказал, что он здесь, для того, чтобы подстраховать если мне что-нибудь понадобится.
Великолепный, галантный и опасный, но старающийся это скрыть, Каин — это всё, чего я никогда не думала, что смогу захотеть. И вскоре мои попытки сопротивляться его чарам заканчиваются тем, что я падаю в его объятия.
Он хочет, чтобы я была в безопасности. Он хочет, чтобы я стала его женой. Не знаю, искренне ли это для него или просто для моей защиты, но с каждым днём это кажется мне всё более реальным — пока я не узнаю, что клятвы, которые он произнес, скрывают секреты, которых я не ожидала.
Мой новый муж уже дал клятву… Но не ту, которую он произнёс у алтаря…
ПЕРЕВОДЧИК — t.me/HotDarkNovels
1
САБРИНА
Я смотрю на одежду на своей кровати, и чувство уныния оседает где-то в глубине моего живота, пока я чуть плотнее натягиваю на себя халат. Прошло чуть больше месяца, а я даже не начала привыкать к новым обстоятельствам.
Потянувшись, я беру пару черных джинсов, одну из вещей, которую мне пришлось купить в первый день моего приезда сюда. Мне нужно постирать вещи, поэтому у меня осталась только эта пара и пара простых рубашек с длинными рукавами.
Стирка. Меньше шести недель назад кто-то делал это за меня. Менее шести недель назад моей любимой парой джинсов были темные джинсы покроя «бойфренд» от Dior. Они идеально сочетались с моей любимой шелковой блузкой Chanel, туфлями Louboutin телесного цвета и серьгами с бриллиантами, которые отец подарил мне на восемнадцатилетие. Раньше это был один из моих любимых нарядов.
Теперь… у меня нет любимого наряда. У меня нет любимого ресторана, кафе или части города, где можно делать покупки. У меня нет даже друзей.
— Сабрина?
Кстати о друзьях…
Веселый голос моей соседки, Мари Вудсон, живущей двумя домами ниже, доносится из динамика моего телефона и напоминает мне, что я на минутку задумалась. Она и еще несколько женщин, которых я здесь встретила, теперь самые близкие друзья, что я имею. Но друзья знают друг о друге личное. Они знают тайны и важные моменты, страхи, надежды и мечты. Я не могу рассказать этим женщинам ничего из этого, поэтому я не могу называть их друзьями.
Не то, чтобы у меня больше не было надежд и мечтаний. Те, что у меня были раньше, какими бы они ни были, исчезли.
— Я здесь, — рассеянно говорю я, натягивая джинсы из Таргет и рубашку с длинными рукавами. Одной рукой я хватаю резинку для волос с тумбочки и собираю свои светлые волосы в небрежный пучок. Мои волосы — единственное, что осталось от моей прежней жизни: я сделала их прямо перед той ночью, когда все пошло вверх тормашками. Дорогой балаяж и идеальная стрижка выглядят неуместно в паре с дешевым нарядом, и каждый раз, выходя из дома, я чувствую, как на меня смотрят люди. Замечая, что, хотя моя одежда, возможно, изменилась, блеск, оставшийся от моей старой жизни, то, как меня учили держать себя с детства, и то, как я говорю — все это отличает меня от всех остальных в этом маленьком городке.
— Сегодня утром Дафна отправила в группе сообщение о новом задании нашего книжного клуба. Ты его видела? «Семейная тайна» — тема этого месяца. Я подумала, что мы могли бы пойти выпить кофе, а затем зайти в книжный магазин, чтобы взять наши копии. Если только ты сможешь сегодня уйти с работы?
— Да, все нормально. У меня свободный график. — Во всяком случае, в последнее время я стала больше работать по ночам.
— Сова, — смеется Мари, цокая языком. — Я была бы такой же, если бы не дети. В колледже я постоянно не спала всю ночь. Теперь мне повезет, если я доберусь до десяти прежде, чем засну.
— Да, я тоже. — Я слышу, как все это звучит пусто, и мой голос отстранен. Мари, должно быть, тоже это заметила, но она не тот человек, который будет указывать на это. Она принесла мне печенье в первый день, когда я сюда переехала. Домашние, с большими кусочками шоколада. Я помню, как смотрела на него и плакала, потому что не могла заставить себя съесть ни одно.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз ела печенье. Моя внешность всегда была моей валютой. Мои волосы, кожа и фигура всегда были безупречны. Но здесь это никого не волнует. Кажется, их заботит — доброта, дружба, доброжелательность и соседская привязанность. Люди, среди которых я выросла, не ценили эти вещи. И то, что в той жизни, которую я помню, было элегантной, утонченной отстраненностью, здесь воспринимается как холодное высокомерие.
— Ты кажешься усталой. Теперь в голосе Мари звучит нотка беспокойства. — Может быть, тебе не стоит проводить так много ночей допоздна. Знаешь, сон важен. Я постоянно говорю это своему сыну каждый раз, когда он хочет допоздна поиграть в видеоигры.
— В последнее время у меня просто проблемы со сном, вот и все. — Я опускаюсь на край кровати и тянусь к черным ботильонам, которые купила на прошлой неделе. Они выглядят как копия моей любимой пары, которая у меня была раньше, и я подумала, что, купив их, я почувствую себя лучше. Но на самом деле у меня просто болит грудь каждый раз, когда я смотрю на них. — Меня всегда мучила бессонница. Я думала, что пребывание здесь, в деревне, поможет. Что было бы более тихо, я думаю. Но это продолжается. — Это моя легенда, какой бы хрупкой она ни была: я уехала из города, потому что его стало слишком много, и что мне нужна передышка, как девушке викторианской эпохи у которой расшатались нервы, отправляющейся на море «подлечить нервы».
— Ну, если ты когда-нибудь захочешь обратиться к врачу и тебя понадобится подвезти, просто дай мне знать. Доктор Томпсон тут в клинике хороший человек, но он не молод, поэтому скептически относится к прописыванию таких вещей, как снотворное. Я обращалась к врачу в Луисвилле, когда мне понадобилось лекарство от тревожности. Сейчас я уже в порядке. — Веселый голос Мари становится светлее. — Доктор Томпсон был недоволен, когда мне пришлось рассказать ему об этом на следующем осмотре, но что он мог в тот момент сделать? Рецепт был уже у меня. — В ее голосе теперь звучит заговорщицкая нотка, как будто мы делимся секретами. — В любом случае, если тебе нужна небольшая помощь, чтобы лучше выспаться, в этом нет ничего постыдного. Я была бы рада подвезти тебя.