– Ты нашла в интернете какую-нибудь информацию о матери?

– Очень мало. В год моего рождения начинающая певица Марина Владских с супругом Олегом сели в машину, в которую была заложена бомба…

– Свет, мне очень жаль. Но в итоге ты попала в хорошую семью. Барсовы любят тебя и относятся как к своей родной дочери.

– Мне не в чем упрекнуть моих приёмных родителей. Но всё же иногда появляются определенные мысли, и я не в силах им противостоять. Понимаешь?

– Ты хочешь знать о родных по крови людях. Это нормально. Я могу помочь тебе с поиском информации по своим каналам, если не возражаешь.

– Ты – просто палочка-выручалочка, Роман. И работу нашёл, и личные проблемы готов разрешить. Но что тебе с того? Что получишь ты?

– Как на счёт того, что помогу хорошей девушке? Нет? Тогда окажу помощь дочери друга моего отца. Эта причина достаточная?

– Прости моё недоверие. Не привыкла полагаться на других. Люблю делать всё сама. Но если ты и правда поможешь узнать правду о моих настоящих родителях, я буду очень признательна.

– Хм, поцелуй за информацию! Как тебе сделка?!

– Ты дурачишься! – отмахнулась я от него. – А твой Вася никак не едет.

На несколько минут Роман уткнулся в гаджеты и как будто позабыл о моём существовании. Затем переговорив с кем-то по телефону, заметил:

– Еще пятнадцать минут ожидания. Переживёшь?

Я согласно хмыкнула, заметив за стеклом машины того же мальчишку, из-за которого мы застряли на обочине дороги. Он с любопытством стучал по стеклу, и приоткрыв окно я дала ему понять, что с нами всё в порядке. Парень, собиравшийся очевидно позвонить в скорую помощь, поспешил сбежать с места происшествия. Наверное, он вдруг сильно испугался, что мы выйдем из машины и будем ругаться, что он играл с мячом на проезжей части.

Когда наконец подъехал Вася, солнце начало клониться к закату. Мужчины вылезли из машин, как-то веревками подцепили джип Васи к нашей иномарке и смогли вытащить машину с обочины. В это время приехали сотрудники ГИБДД и выписали штраф. До дачного посёлка «Дедушкино», где находилась дача Барсовых, доехали без приключений.

Приемный отец вышел встречать меня в дорогом наглаженном шерстяном костюме и белой рубашке. Катерина в саду нянчилась с Сашкой, который никак не хотел засыпать.

Поездка на шашлыки оказалась расслабляющей и лёгкой. До позднего вечера я покачивалась на летних качелях и читала книгу во дворе под расслабляющую живую музыку, которую Па заказал для праздника. Звучали старые песни, и гости с удовольствием подпевали артистам. Роман больше не подходил ко мне, словно забыл о моём существовании сразу, как я оставила его автомобиль. Почему-то я чувствовала себя брошенной. Вспоминался Слава, которому всегда удавалось поднять мне настроение. С ним никогда не было скучно, и он окружал меня вниманием и заботой. А этот Роман… Мне кажется, или вместо того, чтобы смотреть на моё лицо, он постоянно переводил взгляд на мою ранку под пластырем? Неужели он так волновался о моём самочувствии? Хотя кто знает, может, медики все такие.

Через неделю, после прохождения медкомиссии, я устроилась на работу в медцентр «Свой доктор» и вовсю выбивала чеки на кассе. Помимо контроля за оплатой чеков необходимо было выполнять много другой работы. Например, печатать договора посетителям и раскладывать медицинские карты по алфавиту в нужные ячейки за стойкой регистрации.

В первый же день работы меня огорошили тем, что прислали большой букет лиловых роз. Как оказалось, не мне. Рано обрадовалась.

– Это Роману Алексеевичу, – важно заметила регистраторша номер два, по имени Алина Крутовская. Её длинные гладко-причесанные темные локоны красиво ложились по идеально прямой спине. Ей было немногим больше моего, но всем своим видом она показывала, что здесь она – старожил, и к ней нужно относиться крайне уважительно.

– Но от кого цветы? – решила выяснить я, перебирая букет с острыми шипами на стеблях.

– Какая тебе разница? Ладно, так и быть, скажу, чтобы на будущее не задавала глупых вопросов. От Софии Александровны Кузнецовой. Она частенько делает у нашего начальника блокаду. Мучается неврологическими болями в ноге, бедняжка.

– Ясно… Но разве букет роз – это не слишком?

– Дамы в возрасте любят Романа Алексеевича, – передернула плечами Алина, – а почему ты спрашиваешь? Завидно?

– Нет, просто необычно, – ответила я, не зная, что делать – то ли бежать в кабинет Дубова за вазой для цветов, то ли заклеивать ранку от шипа розы.

В этот момент зазвонил колокольчик, и в помещение вошел высокий симпатичный блондин.

Я растерялась, увидев Ваню. Иван Соловьёв – мой друг детства. Мы выросли в одном приюте, я знала его ещё ребёнком. Мы ровесники, но его усыновили раньше, чем меня. Мы не встречались с тех самых пор, но стоило ему появиться в холле медицинского центра, как я сразу узнала его.

– Светка, это ты? В белом халате не сразу приметил. Выглядишь отлично, – Ваня наклонил голову, и в правом ухе сверкнула серьга – круглое золотое кольцо.

– Сколько лет не виделись. Но ты пришёл на приём ко врачу?

– Да, к терапевту. Обычная простуда, – отмахнулся он. – А как ты? Я слышал, что тебя забрали из приюта вслед за мной.

Я поморщилась. Тема личных отношений на работе, где Алина держала ушки—на—макушке, меня огорчала.

– Алин, я выйду на пару минут, хорошо?

Вторая регистраторша не выразила особого энтузиазма, но и не запретила мне минутный отдых:

– Конечно, но возвращайся поскорее. Если у стойки соберется толпа посетителей, начальство будет недовольно.