Вечно прятаться было невозможно, но именно поэтому я не спешила уходить.

Неизвестная демоница прищелкнула языком, проведя им по своим острым зубам. Я ждала, что появится капелька голубой крови, но она не порезалась.

— Мертвые демоны обнаружились возле ночного клуба несколько дней назад. Или, по крайней мере, их прах. Вы ничего об этом не знаете, не так ли? — Медленно спросила она. Я оторвала взгляд от ее соблазнительно угрожающего языка. Я привыкла к мужскому вниманию, но почему-то всегда чувствовала себя неловко, когда на меня смотрели женщины. Они никогда не были такими безмозглыми, как мужчины, но всегда были такими же настойчивыми. Это заставило меня испытывать одновременно определенную признательность и изрядную долю настороженности ко всем демонам.

— Не-а, — протянула я. — Ничего об этом не слышала, — медленно ответила я. Мое сердцебиение замедлилось, когда убеждение попыталось просочиться в мой голос. Но каким бы соблазнительным это ни было, она могла понять, что что-то не так, если бы уловила хотя бы малейший намек на это. Какое-то время мне лучше было врать сквозь зубы.

Демоница, казалось, обдумала это, смерив меня фальшиво уверенным взглядом. В глубине ее глаз таилось веселье. И что-то более темное.

— Приятно это знать, — тихо сказала она и хлопнула в ладоши. Шум напугал меня, и я отскочила от прилавка. Она хрипло рассмеялась и начала указывать на пончики, которые крутились в стеклянной витрине слева от меня. Мойра положила руку мне на плечо и сделала вид, что пытается оглядеть меня. Ее пальцы впились в мою кожу, вливая в меня свою силу. Спокойствие. Я слегка прижалась к ней, пока она выбирала свой пончик, и неизвестная демоница повернулась ко мне. Ее глаза ничего не выражали. Какая бы тьма там ни была, она исчезла.

— А ты? — спросила она. Мне даже не нужно было думать о том, что я хочу. Всегда.

— Тройное шоколадное наслаждения, для меня, — сказала я. Она ухмыльнулась и потянулась за особенно шоколадным пончиком. Я облизнула губы, когда чей-то голос заставил меня замереть.

— Отличный выбор, маленький суккуб. — Сила Аллистера разлилась в воздухе. Его энергия была подобна туману, и по мере того, как он подходил ближе, она проникала в каждую клеточку моего существа. Это вторглось в мой разум грязными мыслями и сжималось вокруг моего естества без моего разрешения, обостряя потребность, которая уже порабощала мое тело большую часть дней и ночей.

Я тяжело вздохнула и лишь слегка повернула к нему голову. Его глаза были темными, но не от желания. Что за…

Я проследила за его взглядом, переведенным с меня на демоницу за стойкой, которая заворачивала заказ Мойре. Казалось, она еще не видела его, но не было никакой возможности, чтобы она не услышала его. Зловещая ухмылка на ее губах заставила меня вскипеть из-за неуважения.

Неуважения?

Нет, этого не может быть. Нет никакого возможного «разумного» объяснения, почему я, возможно, хочу перегрызть ей горло… За исключением взгляда, который она бросила на Аллистера в тот момент, когда Мойра отвернулась от прилавка. В ее глазах появился неестественный блеск, когда она помахала ему.

Не в силах сдержаться, я издала рычание. Оно было мягким. Тихим для человеческих ушей. Но в нем чувствовалась ярость, которая была мне совершенно чужда. Моя звериная сущность вырывалась из моей хватки. Она хотела разорвать глотку демонице за то, что она смотрела на кого-то, кто был ее.

— Руби? — Спросила Мойра. Ее голос звучал как-то издалека, хотя она была совсем рядом со мной. Я не могла ответить ей, пока мы со зверем были поглощены молчаливой битвой за волю. Я не могла даже взглянуть на нее, потому что зверь потребовала, чтобы мы смотрели на эту другую демоницу, прежде чем она что-нибудь сделает.

Серебристоглазая демоница перевела взгляд с Аллистер на меня, и еще одно рычание сорвалось с моих губ.

— Руби, — взывало ко мне самое темное из желаний. Страсть обрела плоть. Чистая мужественность обрела звук. И зверь, и я были бессильны сопротивляться этому. Мы обернулись как один, привлеченные голосом, который осмелился насмехаться над нами. Искушая нас.

— Посмотри на меня, Руби.

Единственный дразнящий палец подцепил мой подбородок, поднимая мои глаза вверх, только для того, чтобы погрузиться в янтарные глубины, такие яркие, что они казались расплавленным золотом. Моя звериная сущность почти замурлыкала, когда я наклонилась навстречу прикосновению. Губы Аллистера приоткрылись, обдавая мое лицо теплом, которое ласкало кожу.

На мгновение я застыла в промежуточном состоянии реальности, где существовали только мы с Аллистером. Пока дверь позади него не открылась и не вошла группа краснеющих девушек, совершенно не подозревающих о том, кто мы такие и в какую щекотливую ситуацию они могли бы так легко попасть, если бы его присутствие не успокоило зверя настолько, чтобы она отступила.

Я прикусила губу и повернулась к двери, ни разу не оглянувшись через плечо на пурпурноволосую демоницу, которую мы оставляли позади.

— Что там произошло, Руби? — Спросила Мойра, подойдя с моей стороны. Резкий холод заставил меня засунуть руки под мышки, пока мы шли. Я почти забыла о голоде, когда моя лучшая подруга откусила большой кусок от своего пончика. Баварский крем стекал по ее подбородку с очень удачно названного «Член и яйца». Пончик в форме фаллоса был ее абсолютным фаворитом и, более чем вероятно, причиной смешков за спинами у нас.

— Она начала терять контроль над зверем, — сказал Аллистер почти весело.