Кирилл, не обращая внимания на проекции, зашагал к ближайшей лестнице.

– Не включить ли вам музыку, чтобы вам было приятно работать.

– То, чем ты меня разбудил, не особо похоже на музыку.

– Ваша память повреждена и извлечение воспоминаний затруднительно. Бля отпимизации энергопотребления было решено производить анализ воспоминаний во сне. Изменить решение?

– Нут, пусть будет по ночам. Включи все, что уже отыскал.

По подсказкам имплантата Кирилл отключил гравитацию во всей станции, за исключением своей каюты, и весь день, с перерывом на обед и ужин, занимался третьим рядом ревизионных люков, расположившимся практически в потолочной переборке. Как и днем ранее, и в день, предшествовавший ему, Кирилл удалось до конца дня справиться с поставленной задачей. Дойдя до каюты и перекусив батончиком и стаканом воды, он лег спать и практически сразу заснул. На какие-то размышления о том, что же все таки происходит, у него не оставалось ни сил, ни времени.

Утром его разбудила другая мелодия, чуть более мелодичная. И голосов в этой композиции было больше. Можно было даже отделить звук электро-гитары от ударных.

– Сегодня предстоит ремонт энергетической разводки первого сектора нижнего этажа. В первую очередь нужно позавтракать, а затем включить малую гравитацию.

– А завтраки все одинаковые?

– Комплексные завтраки в аварийном пайке бывают трех видов.

– Я что-то только два помню, - оживился Кирилл и поднявшись принялся изучать содержимое полки, на которой лежали съестные припасы.
– О, точно. Такой мне еще не попалася. Есть какие-то отличия в его приготовлении?

После обеда Кирилл продолжал ремонт разводки первого сектора, а после ужина перешел ко второму. После ужина с ремонтом разводки второго сектора было закончено. А утром следующего дня предстояло перейти к ремонту третьего сектора.

Музыка, опять новая, хотя и знакомая Кириллу, разбудила его утром. Утром ли? Солнца он уже давно не видел. И, если верить той же Симе, и имплантату, никакого солнца не существует. Даже одного единственного. Ни единой звезды во всей Вселенной.

Поднявшись из постели, Кирилл приготовил себе завтрак и молча принялся за еду. В голове крутились неоформившиеся мысли обо всем сразу, и ни о чем конкретном. Но нередко они останавливались на его семье. Которой видимо тоже никогда не было. В это не хотелось верить.

– Какой у нас сегодня фронт работы?
– спросил Кирилл, допивая воду с разведенным в ней витаминным концентратом.
– Мы закончили с разводкой?

– Ремонт разводки на нижнем этаже завершен. Сегодня предстоит проверка предохранителей и микросинтезаторов на цепях систем обеспечения. Но в первую очередь нужно отправить маяки. Срок ожидания вышел.

– Правда?
– воскликнул Кирилл.
– Ты чего раньше не сказал.

Залпом допив сладковатую жидкость, Кирилл, не убирая стола и не вспомнив про сумку с инструментами, бросился в коридор. Оттуда вниз, на средний этаж, и к пульту.

– Давай показывай, что делать, а то я уже забыл с этими монотонными тыканьями разными инструментами в непонятную хрень.

– Прежде всего войдите в меню технических операций.

Проекции подсказок всплывали перед глазами Кирилла, и он уже вполне уверенно скользил руками по большому чуть теплому экрану, и похожему и не похожему на какой-нибудь монитор из его прошлой жизни, выбирая нужные пункты, и задавая какие-то команды.

– Маяки запущены. До следующего возможного запуска осталось шесть дней, двадцать три часа, пятьдесят девять секунд.

– В следующий раз разбуди меня заранее, чтобы ни единой секунды больше не прошло.

– Заметка составлена. Теперь вернитесь в каюту за инструментами, а затем спускайтесь на нижний этаж.

– Давай еще посмотрим, что там в доступной энергией. Вдруг уже можно включить тот медблок, чтобы поменять имплантат. С новым я наверняка смогу эффективнее ремонтировать тут все.

Вновь следуя инструкциям, Кирилл отыскал показатель энергопотока.

– Что? Один и два? Это, если учесть три десятых от новых трех маяков, всего на одну десятую поток за неделю увеличился? Это же тогда надо сотню маяков отправить, чтобы десять единиц набралось. Это же, это же. Тридцать недель.