Шрифт:
(Песня Ксении)
Это солнце светит не для нас,
Я одна и меня никто не понимает.
Ведь ушла я от тебя сама.
Бросив деньги, вайбы, бриллианты!
Но лучше быть одной, чем с кем попало.
Моё время, видно, не настало.
Верю, что счастлива буду.
Пусть одна, зато не пострадаю.
Боль свернулась глубоко внутри,
Чай уже давно не согревает душу.
Если бы курила, то была в дыму,
А так держусь, чтоб не набрать твой номер…
Но лучше быть одной, чем с кем попало.
Моё время, видно, не настало.
Верю, что счастлива буду.
Пусть одна, зато я не страдаю!
В этой песне была вся боль, которую я отпустила. Да, прожила заново, прочувствовала каждой клеточкой собственного тела заново и отпустила, позволила себе жить дальше в настоящем и думать о будущем.
Но прошлое так легко отпускать из своих силков не хотело.
Сергей меня нашел…
Вроде он уже в прошлом, я ему больше не принадлежу, но по телу пробежала предательская дрожь, а голос дрогнул, когда увидела его возле сцены. Сначала зажмурилась и понадеялась, что это просто обман света, но когда открыла глаза, он все так же стоял и смотрел на меня в упор, противно ухмыляясь.
Он, как и всегда, был чертовски красив и притягателен, как модель из гламурных журналов, но мужественный и уверенный в себе. Наверное, эта уверенность и притягивала людей. С таким человеком хотелось находиться рядом, уже потом ты понимаешь, что обёртка не всегда обещает вкусную начинку.
На каких-то морально-волевых я допела. Как голос не подвел, загадка! Хорошо, что песня уже заканчивалась, как, впрочем, и мой рабочий день. Что очень и очень радовало!
Быстро переключила музыку на современные хиты и попыталась скрыться за сценой, вцепившись в поясную сумку, чтобы куда-то деть руки. У меня даже был четкий план, как это сделать… Увы…
Сильные пальцы схватили за руку, чуть выше локтя. Сразу же стало больно настолько, что поморщилась. Да, теперь однозначно останутся следы.
Рядом над ухом раздался ненавистный голос:
– Русалка, думала, сможешь уплыть от меня?
Кто бы только знал, как я ненавидела это прозвище. В первое время мне, конечно, очень нравилось, когда Сергей называл меня так. Словно какая-то изюминка в наших отношениях.
Когда мы познакомились, я была в облегающем платье, которое заканчивалось внизу пышной юбкой. В магазине этот фасон называли “рыбкой”, видимо Сергей об этом знал, поэтому я и стала для него русалочкой.
Мне казалось, что это очень романтично, только наш маленький секрет. Вот только со временем мозгов в голове прибавилось, а розовые пузыри как-то быстро лопнули. Я поняла, что для этого мужчины я не человек с каким-то своим мнением, а безропотная “русалка”, которая должна молчать и радоваться тому, что на неё обратили внимание.
Вышло только поэтично! Русалочка смогла сбежать к морю и вернуть себя голос! Право голоса! Мне же совершенно не хотелось заканчивать жизнь как в сказке, умирая во имя любви. Ни один человек этого не достоин! А бывшему супругу это совсем не нравилось.
– Меня зовут Ксения, – прошипела ему, вырывая руку и отодвигаясь на более или менее безопасное расстояние.
– Для меня ты всегда Русалка, – усмехнулся Сергей, быстро сократил, итак, небольшое расстояние между нами и опять схватил мертвой хваткой за руку. – Набегалась? Может, прекратишь уже этот цирк?
– Отпусти, – хотелось прокричать это слово ему в лицо, но получилось шепотом и жалобно. Рядом с ним я всегда чувствовала себя беспомощной маленькой девочкой.
– Ты, моя! – властно произнес он, отпуская локоть, но тут же прижимая к себе за талию. В нос ударил дорогой парфюм, от чего моментально замутило. В начале наших отношений у меня от этого аромата бабочки кружились в животе, а сейчас просто тошнило.
Ненавижу! Как же я его ненавижу!
Со стороны мы однозначно смотрелись как пара влюбленных. Сергей еще и улыбался так, что его страшные намерения никто разгадать не мог. А то, что девушка злится и вырывается, так спишут на то, что обиделась. Видимо по этой причине никто не спешил на помощь, а кричать мне было неудобно и стыдно. Да, именно стыдно от того, что меня ни во что не ставят и унижают.
Да и никто бы не услышал сквозь громкие басы, что неслись акустикой с колонок и окутывали своим звуком весь зал.