Что представляет собой эта «псевдоминога»: совершенно отдельный вид или просто ответвление в развитии Чужого? Ксенобиологи на эту тему помалкивают. Последняя странность: кровь твари оказывает корродирующее действие — это классика «Чужих», — а также мутагенна. Как только у Файфилда растворяется шлем, беднягу орошает этой кровью, отчего он сам превращается в злокозненного агрессивного мутанта (при этом не меняясь внешне).

Но вернемся, собственно, к Чужому. Все начинается с черной жижи, сочащейся из кувшинов в зале под куполом. При ее попадании в человеческий организм там заводится подобие шистосомы (червяк, вылезающий из глаза Холлоуэя, сознательно зараженного Дэвидом), а также опасный вирус, передающийся половым путем! Шоу убеждается в этом, когда выясняет, что беременна (хотя и бесплодна) «нестандартным плодом», как холодно сообщает ей все тот же Дэвид. Скоростью развития этот плод может состязаться с уже знакомой нам «миногой»; Шоу вынуждена прервать процесс вынашивания в душераздирающей сцене аборта способом кесарева сечения. Наружу вырывается вторая стадия — что-то вроде осьминога с четырьмя щупальцами, быстро вырастающего без всякой пищи, попросту чудом, в мегаспрута, исполинского Ктулху уже с шестью щупальцами (два отросли сами по себе). Интересна сцена, когда спрут-ктулхоид ловит Инженера и залезает в него через рот: на его брюхе имеются шесть ромбовидных клапанов, раскрывающихся, как цветы, и превращающихся в круглые отверстия — похоже, ороговевшие, как ротовые отверстия кораллов. Эти дыры оказываются преддверием зубастой овальной пасти с двумя челюстями, приблизительно как у плотоядного растения под названием венерина мухоловка. Из периферийных клапанов выбрасываются тонкие гибкие щупальца, зажимающие голову жертвы и позволяющие толстому центральному щупальцу проникнуть ей в рот. Псевдо-Ктулху оказывается все же гигантским лицехватом, новой стадией развития Чужого. Можно облегченно перевести дух. Правда, эти многочисленные промежуточные стадии делают размеры Чужого, раньше казавшиеся логичными, чем-то слишком сложным и несвязным. Лучше бы Ридли Скотт остался верен первоначальному «членистоногому» лицехвату, а не превращал его в невероятного мегаспрута.

Финальная сцена, призванная перебросить мостик к зарождению Чужого, тоже, как и весь фильм, удручает: из зараженного и продырявленного гигантским лицехватом трупа Инженера вылезает дряблый и липкий «пробиватель грудины», что-то вроде синюшного Чужого, но почему-то одного размера с «хозяином»… Не нелепость ли? К тому же у этого псевдо-Чужого не шесть пальцев, как у оригинала, а только четыре. Где его голова? Она отсутствует. Ужасное разочарование! Как будто опомнившись, Ридли Скотт все же демонстрирует тварь во всей красе (куда делись спинные сопла?), с разинутой пастью, с сильно выдвинутой челюстью, как будто кричащую: «Я — Чужой!» Поздно, не верим! Этот «Чужой», со скрипом возрожденный своим создателем-режиссером, получился самым неказистым существом во всем фильме. Излишне говорить, что фанаты, которых мы представляем, так и не дождались объяснения генезиса этого чудовища… Подобно Инженерам, вздумавшим расправиться со своими игрушками-людьми, Ридли Скотт погубил собственный миф, Чужого. К счастью, во втором своем приквеле, «Чужой. Завет» (2017), режиссер исправил ошибку, но это уже другая история…

Что почитать и посмотреть

• Видеоролик о компьютерной технике создания LV-223 и корабля: www.youtube.com/watch?v=CLOWVYRe96o и(видео не доступно).

• Пародия на «Прометея»: http://www.youtube.com/watch?v=yFYmv6t_Xyg.

• Археолог ясно и четко доказывает беспочвенность теории о древних астронавтах: Quellec J.-L. Des martiens au Sahara: Chroniques d'archeologie romantique («Марсиане в Сахаре: хроники романтической археологии»), Actes Sud, 2009.

Часть третья.

Эти удивительные инопланетяне

Глава 8.

Откуда берутся внеземные виды

Научная фантастика кишит инопланетянами. В кино они особенно заметны и в большинстве имеют сложную морфологию с четкой дифференциацией органов: голова, грудная клетка в шерсти или в чешуе, руки или липкие щупальца, ноги или когтистые лапы, объемистое брюхо, указывающее на волчий аппетит, острые клешни, режущие жвалы, заостренный хвост и прочее. С сугубо биологической точки зрения все это многоклеточные организмы, состоящие из множества соприкасающихся клеток. Другие формы жизни, ошибочно заклейменные как «примитивные» (см. главу 9), — бактерии или археи (состоят из одной безъядерной клетки) — встречаются в научной фантастике несравненно реже. Надо сказать, что размеры не делают их фотогеничными, даже если это первые организмы на Земле. Эта древняя жизнь тоже вдохновляет авторов научной фантастики, не забывающих ставить вопросы о происхождении жизни. Ведь если жизнь существует не только на Земле, то где, когда и как она зародилась? И на что она может быть похожа? Ответить на эти вопросы нелегко, потому что ученые по-разному представляют себе происхождение известной жизни на Земле… За неимением согласованной научной модели фантасты позволяют себе — и небезосновательно — некоторые вольности. Больше не будем медлить, поспешим на встречу с первыми формами жизни — земной и… внеземной.

К истокам

Для начала приглядимся к первым живым организмам на Земле. Древнейшие известные окаменелости — это бактерии, зажатые между пластами осадочных пород, образующих купола и колонны, похожие формой на цветную капусту. Палеонтологи называют их строматолитами (от греч. stroma — «ковер «и lithos — «камень»). Чем шире разворачиваются раскопки, тем больше оказывается возраст первых древних организмов. Древнейшие из отрытых на сегодня строматолитов найдены в 2017 году на юго-западе Гренландии, в породах возрастом примерно в 3,7 млрд лет (эра, которую геологи называют архейской)[58]. Это открытие отодвигает еще на 200 млн лет возраст найденных в области Пильбара на западе Австралии древнейших строматолитов, до сих пор оценивавшийся в 3,5 млрд лет[59]. В этих отложениях микроорганизмов (в основном синеватых фотосинтетических бактерий, называемых цианобактериями), имеющих самые разнообразные формы, нет ничего «примитивного»; этот термин, кстати, больше не применяется палеонтологами, для которых «старый» — необязательно «отсталый» в дарвиновском смысле. Между прочим, бывают и современные строматолиты. Они прекрасно развиваются в некоторых морских лагунах (например, на Багамских островах) и в соленых озерах (например, Лагоа-Сальгада в бразильском штате Риу-Гранди-ду-Норти). Их находят даже в ручьях французского горного массива Юра! Ископаемые строматолиты показывают, что множество бактерий и других микробов (например, археи, двоюродные сестры бактерий) живут-поживают в мировом океане с незапамятных времен. Кроме того, столь древние строматолиты — свидетельства сугубой древности жизни на Земле, побуждающие археологов неустанно искать все новые окаменелости…

Трудность состоит в том, что ни у бактерий, ни у архей нет скелетов, отчего сложно представить их окаменевшими. К тому же древние до такой степени осадочные породы, потенциально содержащие окаменелости, — большая редкость. Дело в том, что с течением времени они подвергаются настолько сильному воздействию давления и температур, что превращаются в так называемые метаморфические породы: окаменелости находятся в них в совершенно запекшемся состоянии…

Дожидаясь новых открытий и пытаясь объяснить родство бактерий и архей со всеми эукариотами[60], биологи, занимающиеся классификацией видов (филогенетики), предложили термин LUCA (от англ. Last Universal Common Ancestor — «последний универсальный общий предок»), обозначающий гипотетического предка всех известных жизненных форм Земли. Концепция универсального предка позаимствована у самого Чарлза Дарвина (1809–1882), писавшего в 1859 году в «Происхождении видов»: «Я должен выдвинуть аналогичную гипотезу, что все организмы, жившие на этой Земле, происходят, вероятно, от некоей основополагающей формы, в которую была вселена жизнь». Когда Дарвин написал «на этой Земле» (on this earth), не предполагал ли он, что в других уголках Вселенной возможны иные формы жизни?

В XIX веке этим вопросом задаются и другие мыслители. Так, баварский астроном Франц фон Паула Груйтуйзен (1774–1852) и великий математик Карл Фридрих Гаусс (1777–1855) мечтали о контакте с инопланетянами (марсианами или венерианцами), которых они представляли скорее гуманоидами, а не простейшими организмами.

Так или иначе, того самого LUCA филогенетиков не следует путать с древнейшими известными организмами возрастом 3,7 млрд лет. Отметим, что в Австралии нашли также углерод возрастом 4,1 млрд лет, имеющий предположительно биологическое происхождение. Время появления жизни на Земле благодаря данной находке отодвигается, возможно, еще на несколько сотен миллионов лет! Но, как бы то ни было, возраст этих ископаемых свидетельствует о древнейшей, стремительно возникшей — в геологическом смысле, разумеется, — после образования нашей планеты (чей возраст 4,5 млрд лет) жизни. Это, естественно, окрыляет экзобиологов, интересующихся появлением жизни именно вне Земли. Если нашей планете хватило нескольких сотен миллионов лет, чтобы сделаться обитаемой, то почему не ожидать того же самого от экзопланет, повышая тем самым наши шансы отыскать внеземную жизнь?

Кстати, чтобы не забираться слишком далеко, скажем, что новый рекорд, побитый гренландскими ископаемыми, ставит интересные вопросы, потому что на Марсе в ту эпоху еще имелась жидкая вода. Можно ли надеяться открыть в один прекрасный день марсианские строматолиты?

Вопрос дефиниций

Так или иначе, не теряет актуальности ключевой вопрос появления жизни: пока специалисты по древнейшей жизни радуются обнаружению все более древних окаменелостей, биологи, занимающиеся темой самого их появления, пребывают во все большей озадаченности. Сталкиваются всевозможные модели, предлагаемые разными дисциплинами, по-разному определяющими жизнь.