Кел представился сам и отрекомендовал Конора содержательнице борделя, донне Алис Аспер, и женщина пришла в восторг. Новость о том, что до ее заведения снизошел сам наследный принц, должна была привлечь новых богатых клиентов. Она выдала обоим юношам песочные часы на золотой подставке с выгравированным кораблем и объяснила, что они могут оставить их себе и пользоваться ими во время следующих посещений.

В Храмовом квартале удовольствия оплачивали по часам. Посетитель мог провести с куртизанкой (а среди них были как женщины, так и мужчины) сколько угодно часов, наслаждаясь ее обществом и искусством, но только если мог оплатить ее время. Так улица Песочных Часов получила свое название; и в ту ночь Кел, заплатив за два часа, утратил девственность в обществе рыжеволосой девушки по имени Силла.

Донна Алис оказалась права насчет Конора. В последующие годы «Каравелла» стала излюбленным местом членов благородных семей с Горы. Конор задавал тон во всем – от одежды до развлечений. И не имело значения, что «Каравеллу» выбрал Кел; остальным не обязательно было об этом знать. Кроме того, со временем Кел в некотором роде привязался к донне Алис. Почему бы ей не заработать несколько лишних монет?

И сегодня она спешила приветствовать своих гостей, пока надежные слуги, умеющие держать язык за зубами, уводили в конюшню Асти и ее брата Матикса. Над входом на тонкой металлической проволоке покачивались красные и золотые лампы; проститутки были не чужды патриотизма.

Алис с улыбкой пригласила принца и его «кузена» в вестибюль.

– Монсеньер! – При виде Конора она буквально засияла от счастья. – Мой господин. – Она поклонилась Келу. – Какая приятная неожиданность! Если я не ошибаюсь, ваши друзья уже здесь.

Фальконет и «избранные», которых он с собой притащил, подумал Кел и тихонько вздохнул.

– Мы долго ждали этого момента, донна, – ответил Конор. – Где же отдохнешь после трудного дня, как не под вашей крышей? – Он вытащил из кармана красное картонное сердце и протянул его Алис.

Хозяйка борделя улыбнулась и сунула его за лиф платья.

Донна Алис была из тех женщин, чей возраст не поддается определению. Ее кожа выглядела гладкой, на щеках играл слабый румянец, большие голубые глаза были искусно накрашены. Черные волосы были тщательно завиты и уложены в высокую прическу; юбка, спадавшая изящными складками, открывала парчовые туфельки. Кел подумал, что она чуточку слишком модно одета для того, чтобы ее можно было принять за жену купца, но для знатной дамы ее платье и украшения недостаточно роскошны. Ей было известно практически обо всем, что происходило в городе, на Горе и в Лабиринте, но она держала эти знания при себе. Владелица борделя, которая сплетничает о своих клиентах, недолго задерживается в этом бизнесе.

Алис провела их в главный салон, где уже зажгли масляные лампы с часовым механизмом и расставили свежие цветы в высоких стеклянных вазах. Черная лаковая мебель была украшена вставками из шэньчжоуского нефрита, а на резных ширмах из Гымчосона были изображены драконы, мантикоры и другие вымершие существа. В комнате стоял сильный аромат жасмина и благовоний – Кел знал, что скоро его одежда и волосы пропитаются этим запахом.

Джосс Фальконет, развалившийся на зеленом бархатном диване, вяло помахал им. Джосс был самым младшим членом Совета – он получил хартию на торговлю пряностями два года назад, после смерти отца. Это был привлекательный молодой человек с острыми скулами и прямыми черными волосами, доставшимися ему от матери, уроженки Шэньчжоу. Судя по всему, он не скучал: темнокожий юноша играл кружевными манжетами, которые высовывались из рукавов его алого бархатного фрака, а молодая блондинка, сидевшая с другой стороны, прижималась к его плечу. На шее у него поблескивало ожерелье из необработанных рубинов, оправленных в серебро. Если он был доволен услугами куртизанки, то выдергивал камень из оправы и дарил ей (или ему). Эта привычка сделала его очень популярным в Храмовом квартале.

– Превосходно, – протянул Фальконет. – Наконец-то появился хоть кто-то, с кем можно поиграть.

Кел опустился на резной нефритовый стул. Это был не самый удобный предмет мебели в салоне, но Ловец Мечей пока и не собирался расслабляться.

– Мне кажется, у тебя и без того предостаточно развлечений, Джосс.

Фальконет улыбнулся и жестом указал на столик из розового дерева. На нем уже была приготовлена доска с фигурами для игры в «замки», рядом лежала колода карт. Фальконет был заядлым игроком, и ему почти всегда удавалось уговорить Конора на партию-другую. Если игры поблизости не оказывалось, они заключали пари насчет того, кто из придворных первым уснет на банкете, или на то, когда в следующий раз пойдет дождь.

– Я не эти игры имел в виду, Кел Анджуман. Мне нужен вызов, нужен серьезный соперник, а куртизанки вряд ли могут быть серьезными соперниками – при всем уважении, дорогие мои, – поскольку они склонны поддаваться. Партию в «замки», принц?

Конор упал в черное кресло.

– Разумеется.

Его глаза были полузакрыты, как будто он устал или был недоволен чем-то. Фреска на стене у него за спиной изображала сцены оргии: толпа молодых идолопоклонников предавалась разврату на мраморных ступенях какого-то храма. Женщина с распущенными золотыми волосами, приоткрыв рот в экстазе, стиснула коленями бедра партнера; мужчина прижал юношу к колонне и ласкал его; женщина с волосами, перевитыми лентами, опустилась на колени, чтобы доставить удовольствие спутнице.

Алис перевела взгляд с росписи на Конора и улыбнулась своей кошачьей улыбкой.

– Закуски, монсеньер?

Конор кивнул; его внимание уже поглотила доска для игры в «замки».

Хозяйка позвонила в серебряный колокольчик; через несколько минут двери салона распахнулись, и в комнате появилась группа куртизанок. Они расставили на низких столиках из розового дерева серебряные блюда. Блестящие устрицы, похожие на перламутровые серьги, покоились среди колотого льда; половинки гранатов с полупрозрачными рубиновыми зернышками были обложены крупными вишнями. Густой шоколад в чашечках был посыпан шафраном и золотой пылью.