— Возможно. — Обнимаю и обдаю её лёгким наваждением. — Не исчезай, пожалуйста, ты мне нужна.

— Ты меня накачиваешь, значит, собираешься использовать? — Закатывает глазки, улыбаясь. — Никогда такого не было и вот опять… Что на этот раз, хочешь заставить поревновать свою красотку? Или решил подразнить меня? Я ничего не забыла.

— Нет, ни то, ни другое. Мне нужна твоя кровь. Сила, умения. — Продолжаю обнимать, наблюдая за Ингой.

— Для себя? — Резко разворачивается и смотрит в глаза.

— Для неё. — Взглядом указываю на девушку.

— Хм. — Алия делает шаг от меня с озадаченным видом. — Кто она? Она ведь не вампир?

— Мы подозреваем, что она Вила. Ещё в процессе развития.

— И ты с моей помощью хочешь ускорить это развитие? — Обиженно надувает губки. — Как вообще вампирам пришло в голову опекать убийцу вампиров?

— Не всем вампирам. — Рита буквально силком подтаскивает к нам упирающуюся Ингу. — Ему. А мы уже простые соучастники.

Алия бесцеремонно берёт руку моей девушки в свои, не реагируя на слабую попытку освободиться. Глаза сильфы начинают светиться и та зачарованно замирает. По мере того, как сильнейший эмпат, которого я знаю, читает эмоции Инги, словно книгу, лицо ангела смягчается, его затапливает сочувственная улыбка. Ко мне она разворачивается с совершенно другим выражением, это даже не сосредоточенность, скорее, злость.

— С ней ясно, а ты? Что ты чувствуешь? — Резко протягивает руку ко мне и я протягиваю свою.

— Ты еще не поняла? — Мне кажется, голос Риты пахнет драконовым деревом, из которого получаются самые убийственные колья. — Они истинная пара.

— Эдгар, князь наказал тебе с отрядом вдоль реки идти, место под острог выбирать. — Вестовой с коня передаёт слова князя, спешиваться не собирается. — Сказал, воеводой останешься в этом краю. Сам место выбирай, сам строй, сам защищай. Князь сказал, твой удел, чтоб с этого края ни одна напасть на Русь не прошла.

Юнец попускает коня и тот едва ли не с места срывается в галоп. Отряд мой сразу за спиной. Что-то ропот не шибко довольный слышится. Да и понятно, Кому в радость в голой степи остаться. У половины семьи в городах, у остальных почти у каждого, кто помоложе, зазнобы. Одному мне ровно, где быть. А вот вина, что полсотни хороших воинов на выселки отправлено, на мне. Надо ж было княжне на глаза попасть. Точнее сказать, даже вины моей не было и в этой малости – дурында малолетняя с какого-то перепугу отцу заявила, что меня в избранники хочет. Вот князь и придумал службу – вроде и честь, а на самом деле ссылка.

Выгляжу я едва не моложе всех в дружине, только силой со мной уже никто меряться не хочет, да и мозги прятать почти тысячелетние не всегда получается. За пять лет князь признал во мне воина и советника, а вот родниться не пожелал, и то легче. Коли бы не знал, что моей вины нет, и голову попытался бы снять.

— Не особо печальтесь. — Ухмыляюсь. — Вас князь обратно примет. Половину отправлю с донесением, как укрепимся малость, а вторую – только смена из молодых придёт.

До реки рукой подать, а там и место на крутом берегу на второй день приглядел. Брод через реку, дорога прямо под холмом петляет. И путь тот самый, по которому со степи нечисть прёт.

— Уверен? — Вермин, самый старый из дружинников, стоит рядом со мной на холме. — Уж больно место хорошее выбрал. Никак ворог мимо не скользнёт. Стоять век можно.

— Раз так говоришь, уверен. — Начинаю холм оглядывать, прикидывать, как строиться.

— Только чуда ждать тут неоткуда и бежать некуда. — Бородач с кряхтением сел на землю. — Тысячи если со степи пойдут, рано или поздно полусотню нашу сточат. А коли половину отошлёшь, и того быстрее.

За месяц выстроили небольшой детинец. Какая-никакая крепость есть, отправил старших да семейных два десятка к князю с донесением и предложением молодых воинов отправлять сюда. На четвёртый день, как они ушли, с другой стороны реки у брода появились всадники. Переправляться не стали, рассмотрев крепость нашу, развернулись и в холмы обратно по дороге поскакали. А спустя день в том месте, где тот десяток с ввиду пропал, объявилось войско в несколько тысяч сабель. Слова Вермина оказались пророческими, к концу третьего дня я остался один. Стрелы кочевников сделали своё подлое дело, все воины, стоявшие со мной, медленно, но верно погибли один за другим. Радости врагам это не принесло, потому как прятаться мне стало не от кого – в ту же ночь, пробравшись во вражеский лагерь, сжёг его дотла и перебил уйму воинов, носясь между шатров неуловимой тенью. Поредевшее войско с рассветом снялось и отправилось в степь, откуда пришло. Похоронив соратников, несколько дней просто сидел, глядя на реку, в покое и тишине. Трупы врагов не трогал, вороньё и волки без меня справлялись, ветер запах не доносил, Я всё глубже погружался в свои мысли и меньше смотрел по сторонам.

— Совсем один сидишь? — Звонкий голосок заставил вздрогнуть от неожиданности.

В пяти метрах от меня стояла юная девица в простом скромном наряде.

— Я Алия. — Запросто подошла и уселась рядом.

Вблизи её наряд не показался таким скромным – покрой вроде как у любого платья в городе, только ткань тонкая и блестящая, подобно персидским и катайским шелкам. Уж не княжну ли чёрт принёс, я ж и не знаю, как выглядит та, что удружила мне и моим воинам своей симпатией.

— А ты вампир. — Даже не спросила, сказала, как отрезала. — А с людьми дружишь. Зачем?

— Со скуки, наверное. — Усмехаюсь. — А сама ты кто? Не человек?

— Сильфа. Ангелы, старые боги — это всё мы, сильфы. — С самым серьёзным видом объясняет.

— В смысле Велес и Лада твои родственники? — Кошусь на чудную собеседницу.

— Вроде того. Только у нас не так, как у людей. Нет родни, мы рождаемся от воли всего рода.

— Так вы тоже между людей живёте?

— Иногда. Больше в своём мире. Варра называется. А мне нравится больше тут.

Маленькая надоеда не оставляла меня целый месяц, развлекая своими разговорами. Постепенно я привык к ней настолько, что редкие моменты одиночества теперь меня тяготили. Откровением для меня стало, когда она сама меня поцеловала.