— Поэтому я и думал объединить против Живетьевых всех попавших под действие блоков. В ту же Лигу Огонькова.

— Это точно того не стоит, — ответил я. — Огоньков — просто хитрожопый тип, который сумел повернуть ситуацию в свою пользу и теперь на ней зарабатывает. Доверяться ему нельзя.

— Он столько всего безвозмездно сделал, что говорит в его пользу, как целителя от бога, — возразил Зимин.

— Не он. Ему это приписали, и он согласился. Так что вы с ним поосторожней. Не тот он человек, с которым стоит вступать в союз.

Зимин с шумом выдохнул воздух.

— Вы, Илья, умудряетесь каждый раз мои представления о жизни поставить с ног на голову, да еще и задуматься: что там ноги, а что голова. Тем не менее Лигу я бы со счетов не сбрасывал, потому что она уже довольно авторитетна и привлекает к себе именно тех целителей, которые готовы работать бескорыстно из любви к людям.

— Вот так и бывает, — грустно резюмировал Олег. — Во главе хорошего начинания оказывается меркантильный жулик. А ведь его в легкую перекупят те же Живетьевы. И при этом все недовольные ему известны и под боком.

— С этой стороны я не рассматривал — признал Зимин. — А вы точно уверены, что Огоньков не имел отношения ни к исцелению в травмпункте Верейска, ни к исцелению пациентов Ожогового отделения там же?

— Я знаю, кто это делал. И это не Огоньков, — пояснил я.

— О-о-о, — понимающе протянул Зимин. — Ваш загадочный учитель? Вот уж кто наверняка подвижник по жизни и предпочитает держаться в тени. И все же Лигу со счетов сбрасывать нельзя, потому что сейчас она — центр притяжения истинных целителей и, чего уж греха таить, прикрытие для слетающих блоков. В связи с выявившимся интересом императора прикрытие будет нелишним. Но знаете что, друзья мои, я уверен, что если эта история всплывет, то крайними назначат как раз Живетьевых. Короче говоря, все это необходимо хорошенько обдумать.

На этой не слишком позитивной ноте обсуждение животрепещущих тем закончилось, и мы перешли опять к обсуждению новостей, как внутренних целительских, так и общеимперских. По всей видимости, Зимин, в свете открывшихся обстоятельств не был готов принять хоть какое-то решение, поэтому после ужина мы расстались, хотя и пообещали держать друг друга в курсе всех важных новостей, касающихся блоков и Живетьевых.

— Наши союзники отваливаются сразу после того, как оказываются в курсе участия императора, — пессимистично заметил Олег. — Против Живетьевых настроены многие, но статус целителей и защита императора делает их неприкасаемыми.

— Нужно их рассорить, чем я займусь. Сейчас мы возвращаемся в номер и ты прикрываешь очередное мое отсутствие.

— Ты не перенапряжешься?

— Нет, там не такие нагрузки, чтобы переживать, — успокоил я дядю. — Много магии не требуется, только осторожность. И я ненадолго.

Мы вернулись в номер, а потом я провернул ту же схему, что при выезде из города, с той только разницей, что близко на таком грузовике к дворцу подъехать не удалось, пришлось довольно много пробежать. А вот потом встал вопрос: проникать ли в сам дворец или посветить реликвией перед ним. Вряд ли Живетьева чувствует расстояние до метра.

«Как думаешь, насколько сильна настройка Живетьевой? Если на таком расстоянии реликвию вытащить, можно будет понять, что та не во дворце, а рядом?»

«Есть заклинания, которые это позволяют, — заметил Песец. — Не уверен, что старушка ими владеет, это не из целительской магии, а из магии жизни. Но хвост на отрубание не поставлю…»

Его слова все решили. Телепортироваться через ограду с кучей защитных плетений я не рискнул. На территорию дворца проник, распластавшись на крыше грузовика, который что-то вез для внутреннего дворцового пользования. Ни один датчик — а я их засек на воротах несколько — на меня не сработал. Система охраны не соответствовала уровню охраняемого объекта. Входи кто хочешь, иди куда хочешь, бери что хочешь…

«Кстати, куда бы пойти? Как думаешь, где император может изучать чужую реликвию?»

«Изучать? Точно нигде. У него для этого должны быть специальные люди. А вот хранить… Я думаю, этого достойно только одно место».

Намек мне не понравился.

«Ты про сокровищницу? Прикинь, сколько я ее буду взламывать, если с сейфом Живетьевых несколько часов провозился?»

«А зачем взламывать-то? — удивился Песец. — Помаячь реликвией перед дверью. Даже самые хорошие заклинания дают небольшую погрешность на таком расстоянии».

После обдумывания предложение Песца было признано годным, и я отправился на поиск сокровищницы. Или какой-нибудь артефакторной лаборатории — если таковая найдется во дворце, будет еще лучше: Живетьева решит, что ее реликвию изучают, и взбеленится. Скандал между ней и императором — именно то, что мне нужно.

До подходящей лаборатории я не добрался, поскольку сокровищницу нашел раньше. К ней вела дорога по запутанной системе коридоров, преграждаемых решетками, которые преодолевались обычной телепортацией.