– Интересно, где сейчас Суури? – подумал я.

Мое дыхание стало глубже, я старался не паниковать, но мне мешал голод, который усиливался. Мой желудок издавал урчащие звуки, стало немного знобить, пальцы рук и ног замерзли, а через некоторое время холод распространился по всему телу. Кровь на шее успела немного свернуться, я чувствовал биение своего сердца, а в моих ушах стояла тишина.

Но внезапно тишину нарушил странный звук, который совершенно не был мне знаком. Я повернулся туда, откуда он раздавался, он становился громче. Мне стало не по себе. Присмотревшись к кустам, я заметил что-то крупное. Звуки явно издавало животное, чье очертание виднелось через листву.

Я медленно встал, не ощущая ни паники, ни страха. Из-за шока мое тело не желало мне подчиняться, ноги словно приросли к земле и не хотели отрываться. На меня уставились два свирепых глаза, зверь меня заметил. И из-за кустов вырвался крупный медведь, из чьей спины торчала стрела. Он направлялся ко мне. Я сорвался с места и побежал в сторону реки, зверь побежал за мной. Вдруг воздух рассек знакомый мне свист – медведю в спину вонзилась еще одна стрела, и он еще яростнее зарычал.

Впереди у реки были валуны, я попытался запутать зверя, резко сменив направление, забежав за каменную глыбу. Из-за своих размеров он немного замедлился, но не потерял меня из виду. А я пустился тем путем, по которому мы перешли реку. Течение по-прежнему бушевало, я неосторожно наступал на влажную поверхность камней. Оказавшись почти на противоположной стороне, я споткнулся и упал, погрузившись в реку с головой.

Холодная вода немного расслабила меня, следом появилась боль в мышцах. Я открыл глаза, и первым, что я увидел, была моя кровь, что вырвалась из моей шеи и красными облаками окружила меня. Надо было срочно всплывать – я не успел задержать дыхание. Вдруг чья-то рука схватила меня за запястье, это был Киртол. Он вытащил меня из воды, и мы оба оказались лицом к лицу с медведем.

Киртол не дрогнул, когда зверь почти вплотную приблизился к нему. Резким движением он схватился за оружие, чье лезвие через мгновение оказалось в груди медведя. И меня облило горячей кровью, когда Киртол достал свой клинок из тела умирающего животного.

– Вставай, – раздался внезапно голос Хасота.

– Быстро же мы на этот раз справились, – произнес Киртол, смывая кровь со своего клинка в реке.

Когда лезвие избавилось от красных пятен, клинок отправился назад на крепление на его поясе. Киртол повернулся ко мне и улыбнулся, а до меня стало доходить, зачем они взяли меня с собой.

– А он меня удивил, – произнес приближающийся Рэмса.

– Меня тоже, – послышалось от Хасота.

– Вы использовали меня как приманку? – спросил я, глядя на свои окровавленные руки.

– Ну, извини. Зато твое присутствие нам очень помогло, – продолжил Хасот.

– Умойся. Все лицо в крови, – сказал мне Рэмса.

Не только лицо, я весь был в крови. Меня облило с головы до ног, а запах въелся в каждую клетку моего тела. Я погрузился в воду с головой, задержав дыхание. Течение было неслабым и уносило на волнах кровавые вихри, что срывались с моего тела. Вынырнув, я начал тереть наиболее испачканные участки кожи, пока кровавые пятна не стерлись. Потом снова погрузился под воду, чтобы смыть оставшееся с лица. Рана на моей шее снова открылась, но из-за холодной воды я не сразу это заметил. Но когда я вылез из воды, это заметил Киртол.

– У тебя кровь, – сказал он мне.

– Вот черт! – воскликнул я.

Осмотревшись вокруг, я заметил в траве широкие сердцевидные листья. Сорвал один и прижал к ране, пытаясь остановить кровь. Пригодилась повязка, которая была у меня на запястье, я завязал ее снова на шее, зафиксировав лист, и надеялся вернуться назад, не потеряв по дороге сознание.

– А ты крепче, чем я думал, – произнес Рэмса.

Тем временем Киртол, заметив, что я побледнел, подошел к мертвому медведю, достал клинок и разрезал его грудную клетку, повалив зверя на спину. На моих глазах он достал сердце, еще горячее сердце.

– Пей, – сказал Киртол, протянув только что вырванный из груди орган.

– Пей, – повторил Рэмса.

Они в прямом смысле заставили меня выпить медвежью кровь прямо из его же сердца. Я чувствовал лишь тепло в своем горле, потом это тепло поглотило все тело. Я горел, меня накрыло новое для меня ощущение, заставившее сердце биться быстрее. А потом мы вчетвером отправились обратно, неся труп медведя.

Он оказался легче, чем я думал. Его мокрая шерсть пахла чем-то странным, когти были крупные и острые, глаза я решил закрыть, что немного удивило остальных.

Вскоре наши тени почти исчезли, был примерно полдень. Впереди послышались голоса и треск костра. Через несколько минут мы сбросили с себя тело зверя на камни рядом с рекой. Там нас уже ждали. Мэфую стоял и смотрел на волны, а рядом сидела Оанту.

– Удачно на этот раз поохотились, – произнес Мэфую.

– Аорин оказался крепче, чем мы думали, – сказал недовольно Хасот.

– Раз так, он может получить тень, – продолжил Мэфую.

– Он все-таки нашел себя, – произнесла Оанту, которая опустила ноги в реку.