– Димон, подъем! – скомандовал отец. – Прибыли.

– М-да, давненько мы здесь не были. Прогресс обошел стороной эти места. Все осталось как прежде. – ерничал я в ответ. А ведь правда, за три года отсутствия во дворе, где проходило мое каждое детское лето действительно ничего не изменилось.

– Какой ты внимательный. Лучше бы в вопросах учебы был такой же. – попытался пресечь мой сарказм отец. – Сумки бери и вперед.

В окне второго этажа уже маячила довольная бабушка. Подойдя ближе к подъезду, я попытался ей помахать рукой занятой сумкой, но вышли какие-то конвульсии. Кодовый замок в подъезде, как и несколько лет назад был сломан. «Действительно, ничего не поменялось» – усмехнулся я про себя и зашел в подъезд. Поднимаясь по лестнице, я услышал, как щелкает замок и открывается дверь квартиры наших стариков. Увидев меня, бабуля принялась что-то радостно причитать себе под нос.

– Димочка, внучек! Как вырос – то! Какой жених-то стал! – восклицала бабушка. – Заходи скорее.

Я зашел в квартиру, где также ничего не изменилось за многие годы, и сразу был охвачен крепкими объятьями и поцелуями бабушки.

– Привет, бабуль. – радостно произнес я.

– Мой дорогой, наконец-то увидели тебя! – продолжала восклицать бабушка, не выпуская меня из своих объятий.

– Зина, дай парню хоть сумки поставить! – смеялся дед, оттаскивая бабусю.

– Здоров, Димка. – крепко пожав мне руку, произнес дедушка.

– Здравствуй, дед. Как ты? – обнял я деда в ответ.

– Да нормально. Живой и слава богу! Давай проходи, не стой в коридоре. – по-хозяйски произнес дедушка. – Ну, как живешь, внук? Что нового? Куда поступать будешь?

– Хорошо, к экзаменам готовлюсь. С Олежей выиграли любительский турнир, с сентября будем выступать в составе профессиональной команды по киберспорту. – я принялся рассказывать о своих изменениях в жизни. – Поступать планирую в политех, на компьютерные технологии.

– Молодец. – дед похлопал меня по плечу. – Я ведь тоже в Политехе учился, если ты помнишь. Или я тебе не рассказывал?

– Не помню, если честно. – смутился я.

– Пойдем, я тебе все расскажу. – дедушка потянул меня за руку.

– Оставь внука в покое, он только с дороги. Дай, я их хотя бы покормлю, а потом уже начнешь свои рассказы. – отстаивала меня бабушка.

– Так, Зинка, не умничай! – скомандовал дед. – Накрывайте с Машкой на стол, а мы пока поговорим о своем «о мужском». Пойдем!

Делать было не чего, отказать нельзя, и я пошел за дедом в его «кабинет». «Кабинетом» называли небольшое пространство на лоджии, где стояла табуретка в виде стола и низкий стул. Рядом находились еще две табуретки в качестве полок для вещей «необходимых в определенные дни в кабинете». Дед взял какие-то книги с полок и зашел в свой жаркий «кабинет». Лоджия выходила на солнечную сторону и каждый вечер нагревалась от закатного светила. Сев на стул, он взял с импровизированного стола черный мундштук, достал из пачки «Примы» папиросу и ловко примостил ее к своему девайсу из СССР.

«Удивительно! И это все осталось также, как было!» – подумал я, рассматривая лоджию.

Дедушка был человеком с интересной судьбой, хотя кому-то его жизнь может показаться простой – миллионов не заработал, машин и домов не имел, но все же его персона заслуживала внимания, что в свое время обозначили высокие партийные чиновники всесоюзными наградами. Парень из деревни, «ребенок войны», который ходил в школу в летней обуви по морозу ради уроков, сам поступил в Политех на «Строительный», стал почетным строителем Союза и даже был прорабом на нескольких больших стройках в Кавказских республиках, за что имел внушительное количество медалей и неплохую прибавку к пенсии. Во время пребывания в Карачаево- Черкесии он влюбился в место под названием Теберда, про которое даже спустя много десятков лет, он вспоминал и рассказывал с каким-то безумно трепетным теплом. Помимо строительных успехов, он преуспел в любительской поэзии и все время писал бабушке, и не только ей, стихи. Дед был желанным гостем на любом застолье, так как обладал невероятной харизмой, веселым и зажигательным нравом.

Толи частое веселье, толи проблемы с питанием в детские годы отложили огромный отпечаток на его здоровье. В 50 лет ему удалили большую часть желудка. После операции врачи давали деду максимум 5 лет, но он жил уже двадцать и чувствовал себя великолепно, даже при своем не совсем здоровом образе жизни.

В общем, дедуля был заядлый кутежник, наживший только трехкомнатную квартиру в Твери, что, впрочем, уже неплохо, с учетом современных реалий.

Когда я был гораздо младше, обожал слушать его рассказы про республики, в которых он строил дома, рассматривая при это огромное количество экскурсионных книг с яркими фотографиями на красивой глянцевой бумаге. В нынешнем возрасте меня это мало интересовало, но я все-таки решил выслушать его в знак уважения.

Конец ознакомительного фрагмента.