Шрифт:
Вздохнув, я вскрыла конверт. На стол выпали сложенное письмо и старая фотография из полароида. Я перевернула снимок, и мои губы растянулись в улыбке, а на глаза навернулись слезы. Снимок, на котором мы с Юдорой в Диснейленде. Она настояла на том, чтобы мы поехали одни, без родителей и брата. Сэм к тому времени считал себя уже слишком взрослым и крутым для «детских штучек», но полностью оплатил поездку. Мы с тетей надели одинаковые ушки Минни Маус и позировали перед замком Спящей Красавицы, выставляя зубы напоказ и по-дурацки кривляясь.
Нежно прикасаясь к фото, я мысленно пообещала себе купить для нее рамку, как только представится возможность.
Следующим было письмо, и я глубоко вздохнула, прежде чем расправить его на столе. Впитывая слова, я почти слышала, как тетушка произносит их из другой комнаты.
Моя дорогая Фиби!
Я когда-нибудь рассказывала о значении твоего имени? Уверена, ты наверняка сама искала эту информацию в интернете и во всех этих глупых источниках. Но оно означает «яркая» или «сияющая», и мне кажется, имя тебе очень подходит, поскольку знакомство с тобой привнесло в мою жизнь столько радости и света. Имя Фиби носила одна из титанов – существо могущественнее богов, бабушка Артемиды и Аполлона. Я верю, что в тебе заложено такое же величие, возможно, за исключением способности рожать богов. В конце концов, у каждого из нас свои пределы.
Если ты читаешь эти строчки, то, боюсь, мое время подошло к концу, и хотя сейчас, когда я пишу письмо, все это кажется нереальным, но все же знаю, что в основании моего мозга есть маленький комочек клеток, у которого другие планы на мою жизнь, и я не сумею выкрутиться из этой ситуации.
Мне очень повезло в жизни, возможно, даже слишком, и в какой-то момент везение должно было закончиться, хотя я надеялась, что мой конец наступит при восхождении на базовый лагерь Эвереста или во время похода по Малави. Мне еще многое хотелось увидеть и совершить, но, быть может, у тебя найдется время сделать это в память обо мне.
Конечно, ты уже знаешь, что я оставила тебе все, кроме той суммы денег, что отложила для Сэма. Ты всегда была самым важным человеком в моей жизни (только не говори отцу: он будет сокрушен), и, поскольку у меня нет собственных детей, мне казалось вполне уместным отдать все имущество тебе. Во время нашего последнего разговора складывалось впечатление, словно ты сомневалась, как поступить со своим будущим, и я заверила тебя, что со временем ты получишь нужные ответы. Но утаила, что сама надеюсь дать тебе эти ответы, по крайней мере, на какое-то время.
Если не возражаешь, я скажу тебе (и ты не сможешь на меня сердиться теперь, когда я умерла, – так уж устроен мир), что твой глупый муж никогда тебя не заслуживал. Изменил тебе с официанткой – честное слово, какая банальность! Он был скучным и недотягивал до твоего уровня, и, будем обе честны, тебе лучше без него. Возможно, сейчас ты этого не видишь – свежие раны и все такое, – но со временем, думаю, разделишь мою точку зрения.
Ну правда, что это за имя такое – Блейн?!
Полагаю, я отвлеклась. Вот что бывает, когда старушки не хотят говорить о смерти. Но дом принадлежит тебе. Уверена, ты отыщешь в нем множество секретов, о которых я сама давно позабыла, но не позволяй детям в городе тебя одурачить – под половицами не спрятаны миллионы долларов. Хотя в ванной комнате наверху есть небольшая картина Пикассо, за которую можно выручить немалые деньги, если возникнет такая необходимость.
Стало быть, за исключением того, что отдала Сэму, я оставила тебе все свои сбережения и бизнес, который, надеюсь, ты возьмешь на себя, но, если решишь, что не хочешь им управлять, уверена, Имоджен с радостью сделает тебе предложение о покупке. Однако тешу себя надеждой, что ты все же возьмешься за него, потому что Имоджен повсюду наклеит обои с капустой и мне придется преследовать ее из могилы. Спасибо, но мне не очень-то хочется становиться призраком.
Никакого давления.
Для меня было величайшей в жизни радостью быть твоей тетей, и я уповаю на то, что своей смертью смогу хоть немного облегчить тебе жизнь в, казалось бы, трудное время. Поверь, дорогая моя, ответы на все вопросы можно найти в чайном магазине, даже если ты еще не понимаешь, как их задавать.
А если останешься в городе, остерегайся Дейрдре Миллер, эта старая корова вечно что-то замышляет. Я бы с удовольствием засунула свою мертвую ногу ей прямо в задницу.
С большой любовью к тебе, моя дорогая. Сейчас, всегда и навечно.
Ты справишься.
P. S. Пожалуйста, позаботься о Бобе и ни на минуту не доверяй ему, пока он крутится возле сырной доски.
Я положила письмо на стол, смеясь над ее последней мудростью и ладонью утирая слезы. Мне почудилось, что тетя рядом со мной, но, когда я подняла взгляд, за столом больше никого не оказалось.
Посмотрев на камин, я увидела, что кот поднял мордочку и наблюдает за мной.
– Похоже, остались только мы с тобой, Боб.
3
Окинув беглым взглядом кухню, я поняла, что первым делом придется идти в продуктовый магазин. В шкафу лежали всего лишь маленький пакетик сухого корма для кота и одна банка консервов, а что касается человеческой еды, то… там все еще стояла одна банка кошачьих консервов. И коробка черствых крекеров.
Я натянула куртку, сунула в карман увесистый ключ от дома и схватила сумочку с перил, где оставила ее ранее. Однако уже на полпути к машине вспомнила, что в бензобаке кончилось топливо. Наверное, получилось бы дотянуть до заправки, но я понятия не имела, где искать ближайшую станцию, и не хотела рисковать, разъезжая по городу до полного опустошения бака.
Разумнее было бы зайти в продуктовый, мимо которого я проезжала по пути сюда, и спросить, где найти заправку. Приятный момент с Лейн Энд Хаусом заключался в том, что тот находился в самом центре пересечения основных магазинчиков города. Все, что мне могло понадобиться на регулярной основе, – не говоря уже о «Кабинете графа», – располагалось на приятном расстоянии длиной в милю, всего в пяти минутах ходьбы от моей входной двери.
Заперев дом, я застегнула пальто, укрываясь от нарастающей октябрьской прохлады. В воздухе ощущался аромат костра, а холодный воздух казался сырым. Приехав из Сиэтла, я привыкла к холодам и повышенной влажности, но первая осенняя прохлада всегда становилась неожиданным и неприятным сюрпризом. Мне нравились холодные месяцы, но это не означало, что я к ним была готова.
Большой камин в кухне и гостиной обещал стать настоящим праздником, когда я вернусь домой. Мысленно я поблагодарила Юдору за то, что она оставила мне достаточно дров, дабы в ближайшее время не пришлось рубить их самой.
Погрузившись в мысли, я прошла несколько кварталов от особняка до главной улицы, не встретив ни одной живой души. Остальные жители города оказались достаточно умны, чтобы оставаться дома, в тепле. Взглянув на часы, я увидела, что сейчас чуть больше пяти, а значит, скоро начнет темнеть и я еще могу столкнуться с тем, что именуют послерабочей суетой, что бы она ни представляла собой в Рейвен Крик.
Продуктовый магазин, по-прежнему принадлежавший семье Лэнсингов и названный в их честь, ярко сиял в наступающем мраке и на первый взгляд был одной из немногих все еще открытых лавок на Мейн-стрит. Если я правильно помнила, большинство здешних заведений закрывались на ночь между пятью и шестью часами. И только «У Лэнсингов» оставался открытым в будние дни до восьми. Мне улыбнулась удача.
Зайдя внутрь, я моргнула от яркого верхнего света и взяла тележку, зная, что мне понадобится довольно много вещей. Быть может, мне повезет: работники не станут возражать, если я одолжу тележку, чтобы отвезти покупки домой, вместо того чтобы тащить по дюжине сумок в каждой руке.
На фоне мягко играла знакомая попсовая мелодия, и я напевала себе под нос, медленно продвигаясь по продуктовому отделу и заполняя тележку приглянувшимися овощами и фруктами. Новый город означал новое начало, и, возможно, я смогу притвориться женщиной, которая обожает салаты и по утрам съедает яблоко.
На всякий случай я бы еще запаслась мороженым в морозильной камере.
Просматривая ассортимент кошачьего корма, я силилась вспомнить, какую марку выбирала Юдора для Боба, как вдруг почувствовала, что за мной кто-то наблюдает. Оторвав взгляд от упаковки «Фелин Фролик», которую держала в руке, я заметила смотревшую на меня из конца прохода женщину.