Меня в деревне не ждали и от этого встреча получилась ещё более эмоциональной. Передал собранные по квартирам передачки, а от себя вручил копчёной колбасы из наших домашних запасов.

Детей дома не было. Оказывается, деды ушли с ними гулять. А остальные домочадцы пахали, чтобы они жили красиво. Ирина Леонидовна малышам крольчатину перекручивала второй раз на мясорубке. Бабушка варёные овощи толкушкой мяла, а Никифоровна для них одежду гладила.

— Сейчас уже скоро придут, — подмигнула она. — Голод не тётка.

И действительно, минут через двадцать они вернулись. Дети ко мне сразу потянулись. Взял их на руки и держал, пока их кормили. Потом бабушка с Ириной Леонидовной пошли их укладывать, а мы с дедами насчёт бани говорили. Они уже договорились в совхозе насчёт сруба и досок. И с людьми переговорили предварительно, кто будет сруб рубить.

— Надо к заливке фундамента готовиться, — заметил Трофим.

— Угу, — задумчиво кивнул я.

Надо мне узнать, когда Мещеряков освободится, чтобы в Городню ехать. Сразу бы с прорабом и насчёт своей стройки перетёр. Но Мещерякову сейчас не до строительства… Проблемы Захарова, видимо, еще не рассосались, да я его еще и нумизматической темой подгрузил дополнительно. Ладно, в понедельник сам прораба наберу. Встретимся и поговорим с ним.

Потом мы сели обедать, а затем все решили разойтись по комнатам отдохнуть, пока возможность есть. Не стал дольше оставаться, попрощался со всеми, чмокнул уже заснувших пацанов и поехал в Москву. Успокоился зато, и Галию успокою, когда снова позвонит.

Москва. Квартира Захарова.

Захаров закрылся в кабинете и потягивал коньяк в тишине. Настроение должно было бы быть приподнятое, всё-таки, по имеющейся информации, кресло своё за собой сохранил, но накатило такое обессиленное состояние, что он сам удивился.

По самому краю в этот раз прошёл, — думал он. — Как же так получилось? Не первый же год уже в системе… Что я сделал не так?

Он вспомнил, в каком он был безнадёжном положении, вспомнил про Ивлева.

Это до какого отчаяния надо было дойти, чтобы к пацану за советом обратиться? — с недоумением оглядывался он назад. — Но самое странное, что сработало, его совет помог. Эти молодые, похоже, в некоторых вещах разбираются не хуже нас, а в чём-то и лучше. Взять тех же Бортко и Сатчана, тоже хваткие. Но до Ивлева им, конечно, далеко. Правильно я тогда принял решение увеличить ему процент. И вообще, по-хорошему, я теперь его должник и надо бы процент ему поднять больше, чем тогда планировал. Ну а что ещё? Пацан резко взялся, у него всё уже есть… Вот чем его ещё отблагодарить?

Воронеж.

Покопавшись в косметичке Галии, Валерий заметно воспрял духом. Как нормальный художник, увидев перед собой отличные кисти и краски, он сразу переключился на мысленное создание нового образа.

Ловя на себе его блуждающий взгляд, Галия поняла, что за его душевное спокойствие можно больше не волноваться, он уже в работе.

— Галия, самое главное, — наставляла её Элла Родионовна, — не высовывай руки из-под накидки. Что бы не происходило. Поняла?

— Почему? — удивилась та.

— Потому что мастерам начисляют штрафные баллы за помощь от манекенщиц.

— Да? Спасибо, что сказали, а то бы я ему сейчас начала помогать…

— Вот, не вздумай. И ещё. Рядом стоят помощники. Помни, что это не мастеров помощники, а судей. Даже не разговаривай во время работы.

— Хорошо, — испуганно кивнула Галия.

Когда третий поток в блоке свадебных причёсок рассадили по местам, и Галие прикрепили на платье номер зеркала, она села поудобней, сцепила руки, чтобы не дать судьям и повода в чем-то ее упрекнуть, и мысленно приготовилась молчать всё время. Валерий тем временем расставлял и раскладывал свои парикмахерские вещички на рабочем столе. В том числе и её косметику.

На всё давалось меньше сорока минут. Галия старалась подбодрить мастера и улыбалась, когда он смотрел на неё в зеркало, работая над укладкой. Лицо его было сосредоточенным, движения уверенными и быстрыми. Макияж он ей сделал в стиле «Снежная королева». Без голубого не обошлось, но его было совсем чуть-чуть.

На конкурсе работала телевизионная бригада и когда оператор проходил мимо с большой камерой на плече, волоча за собой длинный провод, Галия выпрямляла спину и старательно улыбалась, но в душе надеялась, что не попадёт в кадр в таком виде, с недоделанной причёской и накрытая накидкой.

Валерий ещё не закончил работу, а уже начал удовлетворённо улыбаться. Так что Галия поняла, что вроде как всё хорошо, и сама немного расслабилась.

А дальше всё было, как в калейдоскопе. Галия с другими девушками делала всё, что им говорили, повторяла за всеми. Процедура затянулась, то её к одной группе манекенщиц приставят, то к другой. Каждый раз их фотографировали, снимало телевидение. Вскоре Галия уже вообще ничего не понимала. Искала глазами хоть кого-то знакомого среди многочисленных зрителей и участников конкурса, которых разделили с манекенщицами.