Подполковник Мельтцер быстро шагал по коридору - бетонной трубе, соединявшей подземные бункеры штаба абвера. Немногие из знавших Вальтера Мельтцера заметили бы, что он взволнован. Старый разведчик умел скрывать свои чувства.

Собственно говоря, здесь, в бетонном подземелье, и не от кого было скрывать их. Однако привычка. Мельтцер подошел к знакомой двери кабинета уполномоченного службы безопасности Клетца. Оберштурмбаннфюрер читал какой-то документ, и, когда к столу подошел Мельтцер, он как бы невзначай прикрыл его папкой.

– Вы чем-то встревожены, дорогой подполковник?
– спросил Клетц.

В другое время Мельтцер непременно отдал бы должное проницательности Клетца, но сейчас он сказал без обиняков:

– Да. Мне только что позвонил обер-лейтенант Либель. На станцию Зоссен произведен налет американской авиации. Шварцбрука на месте не оказалось.

– Что значит не оказалось?
– спросил Клетц, и Мельтцер увидел на его лице то самое выражение, которое когда-то приводило в трепет даже отпетых гамбургских бандитов.

– Его нет в числе убитых, - поспешил сказать Мельтцер, - я проверял на станции. Убитых всего трое. Одна женщина и два офицера.

– Так где же он?
– Клетц встал.

– Поисками его сейчас занимается Либель. Я уверен, он найдет...

– Вы уверены! А знаете ли вы, дорогой подполковник, что в портфеле у Шварцбрука документы, связанные с операцией "Циклон-Юг"? Это вам известно?!
– Клетц быстро овладел собой и снова сел.

Наступила пауза.

– Послушайте, это невероятно! Полчаса назад я сказал генералу Кребсу, что Шварцбрук уже прибыл в Берлин!

Мельтцер отметил про себя: "Оказывается, ты хотел выслужиться? Поделом! Теперь мы связаны одной веревочкой". А вслух сказал:

– Так вот почему я получил распоряжение о немедленной отправке Шварцбрука! Нам остается только помочь обер-лейтенанту Либелю. Я уверен, он справится с делом. Кстати, он просил у меня фотографию или словесный портрет Шварцбрука. Надеюсь, служба СД располагает ими? Это облегчит поиски.

– У меня нет ни того, ни другого, - уже совсем растерянно сказал Клетц.
– Вы ведь знаете: это человек Гелена. Пришлось привлечь некоторых новых людей. Он находился в ведении фронтовых разведывательных групп. Здесь его никто не знает. Я немедленно запрошу его личное дело, а пока пусть Либель действует. Пусть учтет: если он не найдет Шварцбрука, фронта ему не миновать!

Мельтцер, собиравшийся уходить, остановился: теперь он чувствовал себя гораздо увереннее.

– Я не хотел бы, господин оберштурмбаннфюрер, нервировать сейчас нашего офицера. Он сам достаточно взволнован. Я слышу это по его голосу. Либель чрезвычайно исполнительный человек.

– Где он сейчас, этот Либель?

– На станции Зоссен.

– Но ведь теперь уже половина третьего! Хорошо, я сам позвоню туда.

Военный комендант станции Зоссен, услышав, что с ним говорит оберштурмбаннфюрер службы СД, переложил трубку из руки в руку.

– Этого мне еще только не хватало, - сказал он в сторону.
– Да, господин оберштурмбаннфюрер, этот офицер обращался ко мне за списком убитых, совершенно верно, кажется, Либель. Слушаюсь, окажем ему полное содействие, слушаюсь.

Комендант повесил трубку и выглянул в окно. Да вот он, этот обер-лейтенант, бродит по перрону среди пассажиров разбитого экспресса.

Комендант надел фуражку и вышел на перрон. Наклонившись к самому уху Либеля, он сказал:

– Чем я мог бы помочь вам, господин обер-лейтенант? Мне только что звонили из СД.

Либель быстро обернулся.

– Помочь? Пожалуйста, у меня еще нет полного списка раненых.

– У меня его тоже нет, господин обер-лейтенант.

– Но, полагаю, вы хотя бы знаете, в какие госпитали они направлены?

– Разумеется.

– Затем мне нужен кондуктор четвертого вагона.

– Все кондукторы здесь, у начальника станции. Идемте.
– По дороге комендант разглядывал идущего с ним офицера. "Должно быть, из СД или из абвера". Красивое волевое лицо, скандинавский орлиный нос, стройная фигура спортсмена. Тип настоящего арийца. На вид лет тридцать - тридцать пять. В серых глазах его комендант увидел острую тревогу.

– Вы кого-то ищете, господин обер-лейтенант?
– наконец спросил он, не сумев подавить любопытства.

Серые глаза в упор взглянули на коменданта.

– Да, исчез родственник одного очень важного лица. Очень важного! добавил обер-лейтенант.

Сказано это было таким тоном, что у коменданта похолодела спина.

Кондуктор четвертого вагона оказался высоким плотным старичком со старомодными седыми усами, торчавшими в стороны пиками.

– В пятом купе?
– переспросил он.
– В пятом купе...
– кондуктор потрогал свои усы.
– У меня отличная память, несмотря на возраст. В пятом купе... Это где ехал высокий черный капитан? Я хорошо помню, он никуда не выходил до самого Дрездена. А с ним двое штатских. Постойте... одного из этих штатских ранило прямо на насыпи, это пожилой господин в клетчатом пальто, его отправили в госпиталь с первой партией.