Первым нарушил молчание Доктор, который решил разбавить эту гнетущую тишину и пресечь нападки на этого человека Рыжей бестии и ей подобных, если такие среди них найдутся:

– Вы уверены?

– Ну конечно,– бодро, как ни в чём не бывало, ответил тот.

– Абсолютно? То есть я хочу сказать, что может быть и кроме имени вы можете ещё что-то о себе вспомнить.

– Да что с ним разговаривать. Он наверное, заодно с ними!

– Надо избавиться от него.

– Он засланный!– загалдела толпа, включая и всем знакомый визгливый голос Красотки.

– Давайте не будем торопиться с выводами,– попытался всех успокоить Первый,– пусть Доктор скажет, может такое быть или нет. Тогда мы все и примем решение, шпион он или нет.

– Да он наверное видит всех нас и потешается над нашей немощностью,– произнёс женский голос в годах.

– Мадам, успокойтесь, пожалуйста, и дайте ему сказать.

– Он не такой как все, а значит ему нельзя верить!– снова завопила Красотка.

– Может хватит ксенофобии?– прервал возмущённые голоса Первый.

– И так,– решил больше никого не слушать Доктор, и заговорил, чтобы толпа не устроила самосуд раньше времени,– если кто-то отличается ото всех, это ещё не значит что он чем-то опасен. В данной ситуации, скорее наоборот, и он сможет быть нам полезен.

– Ага, как же,– произнесла пожилая дама.

– Что же ты замолчал?– обратилась к нему и Рыжая бестия.

– А что я скажу, если все мои слова вы тут же обратите против меня? Любое ваше мнение заранее предвзято,– спокойно ответил тот.

– Так и как же твоё имя?– не обращая внимания на полемику, решил уточнить Доктор.

– Андрей.

– И всё? Не фамилии, ни отчества, лишь, Андрей?– удивился Первый.

– Да. Я помню, лишь то что меня зовут Андрей, а сам я, похоже, многое знаю об электричестве.

– Электрик Андрей. Ха,– прозвучал саркастический смешок из уст Весельчака.

– Оставите вы его в покое, наконец, или нет?– заступился за него, судя по голосу, пожилой и статный мужчина.

– Слушай, дед, не лезь не в своё дело. Дай молодым самим разобраться в ситуации,– укоризненно и бесцеремонно произнесла Красотка.

– Кто-нибудь, заткните ей уже рот,– произнёс голос с армянским акцентом.

– А тебе, Хачик, кто бы ты ни был, вообще слова не давали.

– Доктор, я понимаю, вам и слова сказать не дают,– снова заговорил дед, успокаивавший в это время ребёнка,– но разве такое возможно, чтобы у всей группы была амнезия, а на кого-то это не подействовало?

– Знаете, а ведь и правда, все мы здесь похожи на подопытную группу, на которой ставят какие-то эксперименты. И если это так, а впрочем неважно, то статистически такое довольно вероятно. Даже наоборот, если бы у всех нас были абсолютно идентичные симптомы, это мне показалось бы неправдоподобным.

– Поясните-ка,– попросил старик.

– Например, когда испытывают какое-то новое лекарство, то испытуемых добровольцев обычно делят на три группы. Одна контрольная, которой не дают вообще никакого лекарства, другой дают пустышки плацебо, и только третьей дают эти лекарства. Так вот, практически никогда не бывает случаев, чтобы в какой-нибудь группе у всех испытуемых после принятия того или иного лекарства симптомы оказались абсолютно идентичны. Если их чем-то заражают, среди большой выборки всегда найдётся тот, кто не заболеет. А если их лечат, найдётся тот, кто не излечился, и так далее. Так что если с нашими мозгами произвели некую криодеструкцию, или нам ввели нейроблокатор, то он мог не в равной степени подействовать на каждого из нас, так как все мы в чём-то индивидуальны.

– Теперь всё понятно,– немного успокоился дед.

– Мне и самому стало как-то спокойнее, а то я уж было подумал…

– Что ты подумал!?– гневно спросила Рыжая бестия,– что ты приставлен к нам, чтобы проводить свои грёбаные опыты над нами, как над паршивыми крысами?

– Не обращай на неё внимания,– произнёс Первый,– а я предлагаю продолжить с прозвищами. Девять человек мы уже более или менее запомнили, это я, Первый, потом Доктор, Красотка, Сиплый, Весельчак…

– Ха,– снова усмехнулся тот, когда произнесли его имя, но первый не обратил на это внимание и продолжил:

– Дед с ребёнком, Андрей и Армянин, которого случайно успели некрасиво назвать Хачик.

– А как же пожилая дама?– спросил Сиплый,– так и хочется назвать её, к примеру, Вера Степановна.

– Выдуманных имён мы давать не станем, но пожилую даму можем называть Мадам.

После проведённой небольшой переклички они выяснили, что их собралось в этом месте аж двадцать семь человек. Среди них самым молодым оказался тот самый ребёнок восьми, девяти лет, а самым старым дед, успокаивающий его, которому на вскидку все дали лет семьдесят. Мужчин оказалось немного больше чем женщин, и почти у каждого из них оказались какие-то специфические узконаправленные знания в той или иной области. Но так же были и те, кто никаких знаний у себя не выявил, как ни старался хоть что-то вспомнить, и среди них оказался уже знакомый всем Весельчак, а так же теперь и пара его новых приятелей, Лысого и Очкарика.