– Все вон! И тем, кто снаружи, скажите убираться!

Услышав его приказ, Шэнь Цяо тяжко вздохнул.

– Будь цзюньван приветлив с самого начала, разве случилась бы с ним эта неприятность? Что ж, идемте. Попрошу вас сопроводить меня до городских ворот, а там предоставить повозку с лошадью.

Му Типо на это зло ухмыльнулся.

– Ты же слеп! К чему тебе повозка? Неужели и возчика потребуешь? Его вопрос навел Шэнь Цяо на мысль. Подумав немного, он согласился:

– Слова цзюньвана Му разумны. В таком случае вынужден просить вас остаться подле меня подольше, дабы возчик не посмел ослушаться.

Горло Му Типо по-прежнему крепко сжимали, дышал он с трудом, и деваться ему было некуда, так что он волей-неволей согласился на эти требования.

Вот так и вышло, что чэнъянский цзюньван лично сопроводил Шэнь Цяо до самых городских ворот, сел с ним в повозку и приказал возчику ехать туда, куда пожелает слепец. Как Шэнь Цяо и предполагал, слуга не посмел отказать своему господину.

Два дня и одну ночь они ехали на запад и добрались до границ Северной Чжоу вполне благополучно. Убедившись, что приближенные Му Типо порядком отстали, Шэнь Цяо велел возчику отправляться назад, а сам повел князя на постоялый двор уезда Яньшоу. Там он оглушил Му Типо и привел в негодность его детородный корень, дабы впредь этот человек не мог никому навредить. Бросив его в комнате на постоялом дворе, Шэнь Цяо торопливо ушел восвояси. Он хотел как можно скорее покинуть этот приграничный город.

Шэнь Цяо уже направился к воротам, но не успел и десяти шагов сделать, как ему сделалось дурно, да так, что пришлось искать безлюдный переулок, дабы укрыться в нем. Зайдя в первый попавшийся, Шэнь Цяо почувствовал, как последние силы покидают его и что больше держаться на ногах он не может. Навалившись на стену, Шэнь Цяо скорчился от мучительного кашля. Изо рта брызнула кровь.

Вдруг совсем рядом раздался до боли знакомый смех. Не нужно было и головы поднимать, чтобы узнать, кто явился за ним. Вытерев кровь с губ, Шэнь Цяо устало опустился на землю и сел, привалившись спиной к стене.

Над ним возвышался красивый мужчина в сине-зеленом одеянии. От уголков его глаз с узким и длинным разрезом расходились тоненькие морщинки, вот только они ничуть не портили облик этого человека, а даже, наоборот, добавляли его лицу очарования. Держался мужчина свободно и дерзко, что говорило о крайней степени своеволия. Несомненно, перед Шэнь Цяо стоял, заложив за спину руки, сам Янь Уши.

Заметив, что у бывшего подопечного цвет лица стал мертвенно бледным, будто он вот-вот скончается, Янь Уши насмешливо прищелкнул языком:

– Ну и каково это – быть хорошим человеком? Отослал Чэнь Гуна, надеясь уберечь его от беды, решил, что лучше каждому пойти своей дорогой, и к чему это привело? Едва расстались, как он тотчас предал тебя, не желая забавлять князя. Так каково это, скажи на милость!

Шэнь Цяо сделалось нестерпимо тошно. Он чувствовал, что в груди у него скопилось много крови и облегчение придет, только если исторгнуть ее, чего Шэнь Цяо делать не стал. Прикрыв рот рукой, он стал возражать витиеватым упрекам Янь Уши:

– О своих поступках я ничуть не жалею. Мне не хотелось обрекать Чэнь Гуна на неприятности, и я отослал его, надеясь, что с ним ничего не случится. Если бы он пострадал, меня бы замучила совесть. Я рассудил так: если Союз Вездесущих пожелает узнать содержание цзюани, спросят лишь с меня, ведь это я зачитывал ее вслух, а Чэнь Гун грамоте не обучен и ничего в написанном не смыслит. Даже обладай он выдающейся памятью и выучи отдельные положения, никакой пользы из этого не извлечь. Стало быть, остаюсь лишь я. А что до другого…

Дав Янь Уши подробное объяснение, Шэнь Цяо совершенно выдохся и умолк. Кое-как переведя дух, он продолжал:

– Я не провидец и знать, что Чэнь Гун повстречается с Му Типо, не мог. Точно так же я не мог предугадать, что он захочет предать меня, лишь бы спастись самому. Но это ничего не меняет. Я не могу со спокойной душой предать Чэнь Гуна в ответ, сделав из него козла отпущения. Ни из мести, ни из предосторожности я так поступать не намерен.

Услышав его ответ, Янь Уши пришел в гнев и зло расхохотался:

– Настоятель Шэнь поистине великодушен! Сердце – что море! Жаль только, что на горе Сюаньду не все такие праведники, как ты. А иначе как бы Кунье сбросил с вершины любимого ученика Ци Фэнгэ?

На это Шэнь Цяо лишь молча покачал головой. Ответить на намек было нечем, ведь он и сам не знал, как с ним случилось это несчастье. От его прошлого остались только обрывки смутных воспоминаний, да и те не открывали истины.

Пока он размышлял об этом, Янь Уши ни с того ни с сего напал на него, ударив ладонью по воздуху и направив в Шэнь Цяо поток ци. Любой, поглядев на его выходку, тут же бы решил, что тот вздумал раз и навсегда избавиться от праведника. Ведь то был не легкий удар, не забавы ради, не проба сил, а самая настоящая атака, призванная убить противника. В нее Янь Уши вложил около трети своей истинной мощи. Но даже будь это не треть, а одна десятая, ее бы все равно хватило с лихвой, чтобы погубить Шэнь Цяо. В ту пору он был так слаб и болен, что при всем желании не смог бы сопротивляться.