Если же у цветов имеются какие-либо упущения, дух-наблюдатель докладывает об этом Верховному владыке и просит его назначить им наказание. Самое тяжелое наказание – пересадка цветов к пристаням или почтовым станциям, где их не только ломают и срывают люди, но где они пропитываются грязью и пылью, где их вытаптывают копыта лошадей и где они попадают под колеса. Следующее наказание – это когда пчелы и бабочки осаждают цветы, и они от этого гибнут, когда их обивают ливни и губит иней, и они немедленно увядают и опадают. Наконец, самое легкое наказание – изгнание в глухие горы и безлюдные долины, где цветы редко встретят любовный взгляд ценителя, где их красота никому не нужна, где они предоставлены самим себе и так и гибнут в безвестности. И вот при такой строгой проверке я не осмеливаюсь ослушаться и соблюдаю все указания точно и в срок. Ваши же слова, дорогая Лунная сестра, право, не серьезны! Вы хотите, чтобы все четыре времени года прошли в одно мгновенье и все цветы сразу расцвели!

Выслушав богиню Цветов, Чан Э отлично поняла, что та права, и не могла больше настаивать на своем. Однако слова богини Цветов не подействовали на богиню Ветерок, которая всегда была в близких отношениях с обитательницей Лунного дворца [48] и издавна не ладила с богиней Цветов. Теперь она вмешалась в разговор.

Что было дальше, вы узнаете из следующей главы.

Итак, богиня Ветерок сказала богине Цветов:

– Ты говоришь, что ты в большом затруднении и смятении и никак не можешь поступить наперекор установленному небом порядку. Однако ведь цветением слив, которые идут во главе всех цветов, начинается год [49] , и они распускаются при приближении весны. Но почему же вдруг есть исключения и на Сливовом перевале [50] растет сорт слив, расцветающий раньше – в десятой луне? Где же тут, как ты говоришь, «чрезвычайно строгие распоряжения, которые ты не осмеливаешься нарушить»? А вот еще среди людей есть волшебники-даосы, проделывающие с цветами такие фокусы: они в материи проращивают семена и заставляют их зацветать в одно мгновение! Где же тут опять, как ты говоришь, «наблюдение самое тщательное и все цветы распускаются в свое время»? Далее, когда старик садовник берет цветы вроде пионов или махрового персика, поливает и удобряет их, да еще подогревает углями, то они уже к Новому году расцветают во всей красе и благоухают! Такие цветы даже называются «танские цветы» [51] . Опять-таки, кто же в этом случае дает распоряжение? Словом, когда власть в своих руках, делаешь что хочешь. Сейчас, когда к тебе обращается с убедительной просьбой Лунная сестричка, – чего ты отговариваешься? Подожди, я сейчас тебе помогу теплым дуновением, чтобы это прекрасное зрелище могло состояться. К тому же ведь все это произойдет на пиру у Золотой матери, и если даже Яшмовый владыка [52] узнает обо всем, ему будет неудобно поставить это тебе в вину. Ну, а если он все же сочтет это за проступок, то я охотно буду отвечать вместе с тобой. Ну, как?

Богиня Ветерок сказала: «…подожди, я сейчас тебе помогу теплым дуновением».

Видя, что богиня Ветерок хитроумна, и чувствуя, что ее трудно будет переубедить, богиня Цветов невольно испугалась.

– Тетушка, прошу вас, выслушайте, что я скажу в свое оправдание! – сказала она с деланой улыбкой. – На том хребте сливы так рано расцветают потому, что на нем места разные: на южных склонах теплые, на северных – холодные. Если некоторые сливы случайно расцветают «малой весной» [53] оттого, что они получают жизненную силу несколько раньше, а зубоскалы приходят от этого в восторг, так неужели это можно считать за правило? А что цветы распускаются в одно мгновение, то это ведь только колдовство даосов – мелькнет перед глазами и все. Тем более не стоит и говорить о так называемых танских цветах, что является прямо-таки насилием над природой. На такое дело я никак не пойду. Ведь вот законы ветров, которыми вы, тетушка, управляете, неодинаковы во все четыре времени года. И разве вы сочтете возможным в ту пору, когда солнышко тепло пригревает, дать разгуляться осеннему или зимнему ветру, губящему все цветы, или же в то время, когда спадает жара, приказать подуть жарким и знойным ветрам? Или вот еще: луна бывает и темной и светлой, и полной и ущербной – и всегда это бывает точно, как по солнечным часам, и тут ошибки быть не может. А найдет ли возможным для себя Лунная сестра сделать так, чтобы луна всегда была круглая и ночь за ночью сияла бы на этом синем небе, безбрежном, как лазоревое море? Но поскольку я получила ваш, Лунная сестра, приказ, я сейчас же велю феям Персиков и Абрикосов со своими самыми лучшими цветами явиться сюда – сплясать и спеть нам. Что вы на это скажете?

– Что тебе зря себя утруждать, раз сейчас и так повсюду расцветают персики и абрикосы! – ответила Чан Э. – Я ведь высказала свою просьбу совсем не потому, что хотела развлечься. Моя мысль заключалась в том, чтобы этим прекрасным зрелищем доставить еще больше радости великой богине Си Ван Му в этот торжественный для нее день и сделать наш праздник еще великолепнее. Чего ради мне настаивать, если ты, неожиданно для меня, проявляешь такую заботливость о подвластных тебе феях и боишься их затруднить! Ведь для тебя-то весь труд – только слово сказать, а ты назло упорно создаешь всякие трудности да только придумываешь разные отговорки, стараясь раздуть целое дело – уж не слишком ли ты много на себя берешь!

Богиня Цветов, видя, что разговор принимает нежелательный оборот, сказала:

– Понятно, заставить все цветы сразу расцвести – дело нетрудное, но только я никогда это сама не делала, а лишь выполняла повеление Верховного владыки. Если же нет его указаний, я не осмелюсь выполнить даже приказа властелина людей и тем более всякие другие приказы! К тому же я от природы труслива и во мне мало притворства. Потому, например, я бы не смогла добыть чудодейственный эликсир бессмертия [54] и создать себе такое прекрасное убежище, как Лунный дворец [55] . Я робкая и слабая, совсем не как некоторые другие, а мои заслуги на путях истины столь ничтожны, что разве я посмею решиться на такое дело! Я предпочту оказаться виноватой перед вами, чем подчиниться вашему приказу!

Чан Э поняла, что в словах богини Цветов содержится явный намек на похищение ею эликсира бессмертия, и ей невольно стало стыдно, но в то же время она рассердилась и с холодной усмешкой заметила:

– Ты не хочешь, чтобы цветы распустились, – ну и ладно, но зачем ты допускаешь колкости?

– Вы бывали между собой так любезны и предупредительны, когда прежде с утра до вечера играли в шахматы, – стала увещевать их Небесная Ткачиха, – чего же это вы теперь так ссоритесь, разве это не нарушает царящего здесь согласия? Да и чего ссориться – ведь дело-то идет о пустяках!

– Вот вы обе бранитесь, – добавила богиня Сюаньнюй, – а великая богиня Си Ван Му великодушна и не решается пожурить вас. Но ведь место-то тут у Яшмового пруда праведное и благолепное, а вы позволяете себе здесь кричать да шуметь, словно дети, забавляющиеся на площадке для игр. Ведь это неуважение к богам. Если дежурные небожители доложат Верховному владыке, то на следующие Персиковые празднества, боюсь, вас уже нельзя будет приглашать!

– Богиня Цветов только что заявила, – сказала Чан Э, – что лишь по приказу Верховного владыки цветы могут все вместе распуститься и что она не выполнит приказа даже властелина из мира людей. Но вот, если через тысячи лет в мире людей появится веселый государь, который, в нарушение порядка чередования времен года, издаст такой приказ, и все цветы тогда вместе расцветут, то какому наказанию нам подвергнуть за это богиню Цветов?