В этой книге собраны истории о двадцати невероятных женщинах-москвичках – смелых, амбициозных, талантливых, чутких. Каждая москвичка была особенной: они блистали на сцене театра, снимались в кино, руководили мануфактурами, вдохновляли художников, строили и открывали школы, лечебницы, родильные дома.
Историк и автор курса «Женщины в большом городе» Оксана Монахова рассказывает о том, как Фаина Раневская пробивалась на большую сцену, бизнес-леди дореволюционной России Вера Фирсанова закладывала Сандуновские бани – образец банной индустрии того времени, а модельер Надежда Ламанова разрабатывала платья, которые могла самостоятельно пошить себе каждая женщина.
Героини этой книги меняли мир, перестраивали его под себя. И это не могло не отразиться на облике города. В этой красивой подарочной книге вы узнаете, какие удивительные истории скрывают о своих хозяйках и покровительницах дома, улицы, парки и музеи Москвы.
Двадцать женщин – двадцать невероятных историй об актрисах, балеринах, предпринимательницах, женах, матерях и бабушках. Оксана Монахова, историк и автор курсов «Московский модерн» и «Женщины в большом городе» рассказывает, как женщины столицы изменили ее облик, стали знаменитыми на весь мир и во многом опередили свое время.
Их судьбы, порой, похожи на драматичный сериал. Взлеты и падения на пути к мечте, упорный труд, настоящая любовь и горькое разочарование. Книга проведет вас по истории жизни Фаины Раневской, Марии Морозовой, Агриппины Абрикосовой, Надежды Ламановой, Майи Плисецкой, Софья Ковалевской и других знаменитых жительниц столицы.
Все они оставили свой след в Москве – в домах-усадьбах, картинных галереях, съемных квартирах, на мемориальных табличках и в названиях улиц. Узнайте, где в городе можно соприкоснуться с нашими героинями, увидеть плоды трудов и талантов настоящих москвичек.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Во внутреннем оформлении использована фотография:
Введение
Еще Лев Николаевич Толстой говорил: «Всякий русский человек, глядя на Москву, чувствует, что она мать». Классик мировой литературы, как всегда, оказался прав. По прошествии времен, Златоглавую Мо скву будут сравнивать и с пышной румяной купчихой за самоваром, и с капризной ревнивой барышней, и с оборотистой бизнесвумен в строгом костюме в стеклянную шашечку. Но с кем бы ни сравнивали Белокаменную, это всегда женские образы, потому что Москва – город с женским характером. Женский характер города проявляется во всем, начиная от архитектуры и заканчивая манящими поэтичными названиями улиц: Варварка, Покровка, Волхонка… Москва петляет своими узкими переулками и открывается постепенно, удивляя совершенно необыкновенными историями судеб своих героинь.
Эта книга – дань уважения и памяти ярким, смелым, талантливым москвичкам, которые навсегда вписали свое имя в историю города. Что заботило и волновало их сердца? Какие жизненные обстоятельства сформировали их личность? Какое получили образование? О чем мечтали? Кого любили? Глава за главой мы пройдем с нашими героинями и узнаем не только историю их жизненного пути, но также увидим великолепные здания, старинные уютные особняки, фешенебельные доходные дома и легендарные сталинские высотки, в которых жили великие женщины прошлого.
Мария Ермолова: «героическая симфония русского театра»
Королева из рода крепостных
Мне нравится история про одну почтенную артистку которая с долей волнения однажды заметила: «Как же молодежь без меня будет играть королев? Ведь я осталась последняя, которая видала их в жизни».
Любопытное замечание, не правда ли? Впрочем, великая актриса Ермолова никогда не видела королев. Она, внучка крепостного скрипача князей Волконских, который, получив вольную, поступил в Малый театр гардеробмейстером, родилась в Москве в 1853 году. Однако, по справедливому замечанию Т.Л.Щепкиной-Куперник («Из воспо минаний о русском театре»), как король Лир заявлял о себе: «Король, от головы до ног король я», так и Мария Николаевна, при всей ее невероятной скромности, с уверенностью могла бы о себе сказать: «Королева, от головы до ног я королева».
Театр в ее крови
Семья Ермоловых из поколения в поколение была при театре. Сперва при крепостном, затем – уже в Малом и Большом. Одни Ермоловы служили актерами, другие – танцевали в кордебалете, третьи – играли в оркестре.
Но, так или иначе, театральным воздухом дышали все: в театре видели и кусок хлеба, и весь смысл жизни. Отец Марии, Николай Алексеевич, талантливый суфлер в Малом театре, сам с блеском играл на театральной сцене, время от времени подменяя какого-нибудь заболевшего актера. Учить роль было ни к чему – он знал любую из них наизусть! Ермолов всегда играл с увлечением и, как многие находили, с талантом. Но актер выздоравливал. И Николай Алексеевич, не без тени грусти, снимал с себя театральный костюм и, как улитка, вновь заползал в тесную душную суфлерскую раковину, заработав смертельную чахотку.
Детство у подмостков
Несмотря на то что семья жила очень скромно, детство Маши было согрето любовью к театру. Вечерами, после ужина, иногда даже с «багдадским пирожком» с малиновым вареньем, который так любила девочка, Николай Алексеевич восторженно читал детям пьесы и стихотворения, а также делился впечатлениями от игры «великого Щепкина» или «великого Садовского».
Когда Марии было всего три года, отец впервые взял ее с собой в суфлерскую будку, и она, сидя на его коленях, с жадностью смотрела на сцену.
«Впечатления, которые я выносила после каждого виденного мною спектакля, – вспоминает Ермолова, – заполняли все мои мысли и желания». Девочка запоминала эмоции, интонации, движения актеров, а затем переносила их в свои детские игры.
Мария наряжалась в мамины платья, с помощью стульев создавала сцену и, желая повторить увиденные из суфлерской будки эмоции актеров, бросалась на колени, кого-то о чем-то умоляя и прося.
Годы учебы
Словом, Мария Ермолова с детства живет мечтой о театре, поэтому в возрасте 9 лет поступает в балетный класс Московского театрального училища. Девочка страшно волновалась… Что сулит ей новая жизнь?
Увы, но училище радости ей не принесло.
В нем из Ермоловой старались сделать танцовщицу балета, который она не любила.
Не сложились отношения и с классной дамой. Доходило до того, что, когда матушка приходила к Марии по воскресеньям, девочка плакала и жаловалась ей, говоря, что не знает, как угодить придирчивой наставнице… Мать беспомощно слушала горькие жалобы дочери и, вынимая из старенького ридикюля несколько кон фет, говорила: «А ты дай ей конфетку, угости ее, может быть, она подобрее станет». Что и говорить, годы училища стали для Ермоловой настоящей мукой.
Провальный дебют
Когда девочке исполнилось 13 лет, отец, желая помочь, выпустил ее в свой бенефис в роли бойкой Фаншетты в водевиле «Жених нарасхват». Но этот первый выход Ермоловой на сцену был крайне неудачен.
Мария не любила водевилей, уже тогда в ней дремал героико-трагедийный талант.
Поэтому она вышла робко и неловко, без столь необходимого для подобных ролей задора. Вдобавок отец не позволил ей нагримироваться, и рядом с другими, накрашенными «невестами» она была чересчур бледна. «Исправится, войдет в роль», – утешал себя Николай Алексеевич. Но дальше пошло еще хуже: не было в Марии ни игривости, ни кокетства. Казалось, что нашей героине ничего не оставалось, кроме танцев «у воды», то есть на заднем плане, куда ставили самых неспособных танцовщиц. Такой жесткий вердикт вынес сам Самарин, к которому девушку привели на прослушивание: «Пускай пляшет себе у воды».