Когда они остановились отдышаться, он проговорил:

– Они лишились глаз, но ненадолго, - боролся он с отдышкой.

Юля достала свой телефончик и снова попыталась поймать связь.

– Чёрт, - проговорила она.

– Ты что, только что телефон включила? – Округлил глаза Серго.

– Нас видели с беспилотника, в нас стреляли, а ты за какой-то радиосигнал беспокоишься?!
– Осадила его девчонка.
– Пошли.

Юля не чувствовала усталости, она продиралась между сухими корягами, как кошка, с лёгкостью выгибая спину и протискиваясь. Даже тренированный Серго едва успевал за ней.

– Ты где так научилась?
– Не унимался он. – Я тоже так хочу.

– Там, где я училась – больше не обучают. – Остановилась она на мгновение, чтобы ответить, и стала карабкаться дальше.

– А правда, что вы с Шароном учились вместе? – Не унимался он.

– Да, - коротко ответила Юля.

– И кто был лучшим?

– Я, - коротко ответила она, предпочитая сменить неприятную тему.

К своим они добрались минут через десять. Как раз Шарон подсчитывал потери. Заметив её, он часто закивал и даже улыбнулся.

– Отлично, - хмыкнул Шарон. – Нас осталось максимум десять человек.

– О ком ты говоришь? Я вижу только шестерых, - окинула она присутствующих взглядом.

Шарон не дал ей договорить:

– Нас кто-то ввёл в заблуждение, здесь явно не та линия обороны на которую мы рассчитывали. Мы штурмуем подразделение, которое раз в десять больше нашего по численности. У нас почти нет шансов.

– И что же делать? – Всё ещё не могла отдышаться Юля.

– Выполнять приказ, - коротко ответил Шарон.

Девушка снова достала телефончик и подняла его повыше.

– Не старайся, - покачал головой качок. – Нас глушат, связи нет вообще.

Юля подняла голову и увидела бой в стратосфере. Один из дирижаблей обстреливала с нескольких сторон группа истребителей. А в небе появилось пара жутких треугольников.

«Крейсера империи в форме наконечника», догадалась она.

– Похоже бой идёт не совсем не так, как мы рассчитывали, - сказала она и в этот момент рванул дирижабль. Он взорвался не один раз, а целой серией взрывов, ядерными гроздьями разбрасывая свой боекомплект по пустыне. И каждый раз сверкая ярче солнца. Падая в пустыню, он озарял собою горизонт.

– Не то слово, - сказал Шарон.

К ним спешили ещё трое бойцов. Ну как трое. Двое тащили третьего, у которого была оторвана нога, он истекал кровью.

– Он потерял много крови, - тараторил один.

Юля видела жгут на ноге, вернее на её обрубке и бледное от потери крови лицо бойца. Девушка понимала, что он не жилец и ничего не могла с этим сделать.

– Это все, остальные погибли, - доложил один из бойцов, который тащил товарища.

– Ты сам видел их смерть?
– Поинтересовался Шарон.

– Да, - кивнул тот и передал качку окровавленный шеврон одного из своих.

Качок посмотрел на Юлю и злобно улыбнулся.

– Это ты хотела увидеть? Скучно им в штабе, что они тебя к нам прислали, - заревел Шарон.

– Я-то в чём виновата? – Испуганно ответила Юля.

– И ты и весь ваш долбаный штаб. Кто планировала эту чёртову операцию, - с трудом сдерживался, чтобы не материться Шарон. – Нас осталось девять из тридцати двух. А мы даже не прорвали вторую линию.

– При чём тут штаб? – Искренне не понимала девушка.

– Это вы. Вы профукали линию обороны врага, - он ткнул пальцем ей в грудь. – Это вы и такие как вы отвечают за провал наступления.

Он был на взводе, ещё секунда и он ей врежет. Шарон такой что мог, уж кто-кто, но Юлька хорошо это знала. Ему дважды напоминать не надо, чтобы в ход кулаки пустить.

– Я-то перед тобой в чём провинилась? Я сама там сижу и ничего не понимаю. Я вызвалась на фронт, чтобы принести хоть какую-то пользу! – Расчувствовалась она так, что едва не заплакала.

– Командир, отвали от девчонки, она старается, - вступился за неё Серго.

Юля и Шарон разом на него посмотрели.

– Спасибо, - кивнула ему Юля. И про себя добавила: - «Чё ты лезешь. Я бы и без тебя справилась».

А меж тем над теряющим кровь бойцом склонилось двое. Один посильнее зажал рану, другой готовил капельницу.

В какой-то момент умирающему стало хуже и тот, что так и не успел поставить капельницу, принялся делать ему непрямой массаж сердца.

– Давай, давай, живи… живи же сука, живи! – Со слезками на щеках орал он, но было поздно.