– Привет… – глухо отозвалась.

И тут же отвернулась от Молотова, одетого в стильные темные джинсы и толстовку с капюшоном. В груди вместе с неспокойным биением сердца прошло жесткое смятение. Мои рецепторы моментально среагировала на приятный запах его одеколона с нотами дыни и моря.

– Марина?

Я сделала вид, что не услышала. Продолжала упрямо пялиться на спину парня передо мной.

– Нам нельзя просто поздороваться? – неожиданно раздался голос Жени прямо над ухом. Спокойный и бархатный.

Меня аж передернуло от мурашек. Неловко оглянувшись, я впилась в него возмущенным взглядом.

– Что?.. Я поздоровалась с тобой, Женя! – прохладно напомнила, покосившись на студентов в очереди, которые находились слишком близко. Поэтому следом добавила тише: – Ты что-то еще хочешь от меня?

Слегка прищурив голубые глаза, он невозмутимо ответил:

– Возможно. Я бы хотел, чтобы ты не считала меня врагом.

Если честно, я была обескуражена. Не знала, как реагировать и стоило ли вообще участвовать в странном разговоре с мажором, который походил на издевку.

– У тебя все в порядке? – спросил он между тем с абсолютно серьезным видом. Даже как-то обеспокоенно

– Да, у меня все в порядке! – ответила как можно сдержаннее. – Знаешь… я не нуждаюсь в этой притворной вежливости.

– Я не притворяюсь.

– Выходит, притворяюсь я! – отсекла следом. – По мне так лучше бы ты сохранял прежний игнор, Женя. И продолжал делать вид, что меня нет…

Он свел брови.

– Я никогда не делал вид, что тебя нет, Марина, – возразил, понизив голос.

А я не сдержала стервозной усмешки.

– Ну, ок! Иногда ты действительно ведешь себя иначе. Пока никто не видит! Ладно, проехали…

Резко захотелось отмахнуться от своих слов, потому что не было никакого желания что-то доказывать Молотову. Тем более, когда рядом греют уши. Опять его какие-то дурацкие игры… И я ведусь как дура! Просто он застал меня врасплох.

Пока я старалась отойти на дистанцию, Женя синхронно следовал за мной.

– Если я что-то и делал подобное, то только потому, что не знал как вести себя! – сказал он, снова ко мне наклонившись. – А не ставил цели задеть тебя.

Я напряженно изучала глазами витрину с гарниром.

– То есть теперь ты знаешь как себя вести? – наводящим тоном спросила.

– Да.

Вскинув взгляд, я внимательно посмотрела на Женю.

– Не понимаю, чего ты хочешь добиться? – в сердцах произнесла максимально приглушенным тоном. – Ты же сказал, чтобы я держалась от тебя подальше, помнишь?

Его лицо застыло, как у мраморной статуи, кадык дернулся.

– Помню.

– Вот и я не забыла, Женя. То, что я тебя уступаю по статусу, вовсе не значит, что со мной можно так… как с игрушкой!

– Для меня никогда не имел значения твой статус! – отчеканил он достаточно громко, чтобы я смущенно оглянулась. – Ты знаешь это. И я не играл с тобой…

– Хватит!..

Дыхание участилось от возросшего волнения. Опустив голову, я отчужденно сказала:

– Я не знаю, что творится в твоей голове, и никогда не знала! Не нужно со мной здороваться, Женя, не нужно со мной разговаривать… Ты сделаешь мне большое одолжение, если оставишь меня в покое! Иди тусуйся с равными себе. Пока они не подумали ничего лишнего…

Оказалось, очередь значительно сдвинулась. Я поспешила к буфетчице, которая озадаченно оглядела меня, а потом поднос с одним салатом и морсом.

– Это все? – спросила она, быстро натыкав сумму.

– Да…

Суетливо сунув руку в передний карман джинсов, я принялась нащупывать там деньги, не замечая, что Молотов снова оказался рядом. Не говоря, ни слова, он внезапно притянул меня к себе и поймал в ладони лицо. А затем его горячие губы впечатались мои…

Звон поднялся в ушах. Тело так пробрало от шока, что я не сразу различила шум, волной поднявшийся в столовой. Присвистывания, возгласы, усмешки... Мои руки, наконец, ожили и уперлись в крепкие широкие плечи, однако Женя держал меня стальной хваткой, продолжая углублять поцелуй. А еще развернул к прилавку, будто пряча от взглядов других.

– Молодые люди, а ну прекратите! – раздался строгий голос буфетчицы.

Только тогда Молотов очнулся. Ослабил хватку и дал мне отступить, глядя исподлобья, но с растерянностью, будто сам не понял, что натворил. Я тоже плохо соображала. Только на каких-то инстинктах выбросила руку, и звонкая пощечина разлетелась по столовой.

– У-у-у... – завопили раздосадованные зрители.

На моем лице творился пожар. Больше не медля, и не глядя ни на кого, я понеслась прочь из столовой, покрываясь испариной от бешеной дозы адреналина.